Профессиональным острым взглядом заметил над горизонтом стрекозу, почти не двигающуюся с места.
— Товарищи! — Буратино выбежал вперёд, останавливая процессию. -- Ваше превосходительство рабочий класс! Успеем ли мы донести товарища Ленина? Вызовем скорую помощь! Вождь пролетарской революции в опасности!
В небе раздался гул двигателей. Буратино замахал носовым платком.
Звезда выстрелил из ракетницы. Вертолёт медленно снизился. Голокомчане зачарованно смотрели на транспорт будущего. Вывалилась верёвочная лестница. Подпрыгнув и забравшись на перекладину, Звезда подплыл к членам месткома. Уцепившись ногами за лестницу, агент свесился и обнял Ваню за талию.
И тут голокомчане разглядели на светлозелёном брюхе вертолёта иностранные буквы: UdSSR.
— Шпионы!! — что есть силы закричал зампредседателя месткома Барашков (сам председатель лежал, трепеща, на комбинате в ящике с конторскими кнопками). Он подпрыгнул и ухватил Чмотанова за штиблеты. На заместителе повисли четыре члена профсоюза, а последним прицепился Буратино.
— Караул! — заорал Чмотанов.
— Невежи! — визжал лектор Босяков, вынырнув из толпы. — Человек именно тем, и только тем и отличается от атома, что он неделим! — Его моментально смяли.
Буратино не потерял присутствия духа. Он лез вверх по живой цепи, применяя против месткомовцев приёмы из всемирно известной борьбы Хун-Ци.
На высоко болтавшейся лестнице висели агенты и Чмотанов. Заместитель Барашков сорвался и тяжело ударился о землю. За ним просвистел Чмотановский ботинок.
Сельповский сторож Аггеич сорвал с плеча неразлучную двустволку и прицелился в выпуклое брюхо вертолёта.
— Бей, Аггеич! Уйдут, бей Христа ради! — кричал у него над ухом безоружный председатель ДОСААФа.
— Дык у меня в одном стволе - соль, а в другом горох! — по-бабьи причитал Аггеич, не отрываясь от приклада.
— Да не тяни ты! Огонь! — скомандовал побледневший председатель и рубанул воздух рукой.
Аггеич нажал на спусковой крючок.
Громыхнул выстрел. Вертолёт крутануло в воздухе. Лестница оборвалась, посыпались люди, и —
расторопные официанты из ресторана «Дорожный» поймали Ваню Чмотанова на растянутое полотнище переходящего Красного знамени.
— Огонь! — опять рубанул воздух досаафовец, и сторож Аггеич всадил горох в моторную группу вертолёта.
Машина ринулась к земле. Грянул взрыв.
В стороне от дороги взвилось пламя над грудой продырявленной фанеры.
— Так их... мать! — ахнул председатель. — Будут знать, как Ленина воровать!
Доблестных зенитчиков окружила толпа. Им жали руки, пытались качать. Аггеич самодовольно крутил ус и кричал: «Знай наших!»