Заставить его остаться? Я попыталась:
– Вятич, ты же хороший охотник. Неужели неинтересно?
Он передернул плечами:
– Не люблю облавную охоту. С животным надо биться один на один, а когда оно, раненное, мечется, объятое смертным страхом… Куда интересней искать по следу, подстерегать и оказаться сильнее. А облава… в ней оказываются и те, на кого вовсе не собирались охотиться. Поехали, нам некогда.
Поехали, куда денешься.
Следующая ночь ночью любви не была, потому что провели мы ее в лесу у костра, я спала под тулупом у Вятича, но ведь не на волчьей полости и не голышом. Утром, закутывая меня в мой тулупчик, Вятич вдруг притянул к себе и так крепко поцеловал, что голова закружилась.
Он волхв и чувствовал, что следующие несколько месяцев заниматься любовью нам не предстоит…
На следующий день к нам присоединились парни, решившие идти в мою рать. Вятич успел тихонько посоветовать мне:
– Настя, теперь нельзя показывать, что мы вместе, рать не должна знать.
Я кивнула, женщина на корабле – это всегда беда. А если эта женщина еще и капитан?
– Может, ты встанешь во главе, я же все равно делаю, как ты скажешь?
Он покачал головой:
– Нет, рать пошла за тобой и тебе верит, не смей отказываться. Или у тебя уже весь боевой запал погас?
Я фыркнула:
– Вот еще!
Сотник задумчиво покусал губу. Вообще-то он прав, запал у меня не то чтобы снизился, но как-то избрал другое направление, что ли… В голове злость на Батыя чуть не сменилась мечтами о страсти по ночам. Баба есть баба, что ли? Это плохо, не многого я стою, если поцелуи на волчьей полости так легко заставили меня забыть даже свою маниакальную страсть убить Батыя.
При этом я нутром чувствовала, что сам Вятич раздвоился. С одной стороны, ему явно хотелось сгрести меня в объятия, а с другой – он вроде чуть разочаровался во мне. Слаба оказалась?
Вернула меня на стезю праведной мести следующая деревня. Она оказалась, как десятки других, не просто погублена, но и не восстановлена, видно, некому было похоронить убитых, некому снова отстроить избы…
Мы были в другой, параллельной Руси. Здесь не стояли храмы, не было перезвона колоколов, не во всех избах даже божницы, а если и были, то какие-то хилые. Да, православие явно не прошло здесь победным маршем, люди куда больше помнили древние праздники и верили местным ведьмакам и ведьмачкам, и заговоры знали куда лучше молитв.
Раскинувшаяся на пригорке деревня была прекрасно видна с другого пригорка, на который мы выехали. Но между нами и деревней лежал лес, и что-то насторожило Вятича. Это верный признак, что дело нечисто, причем в буквальном смысле этого слова.