— Что?
— Так он у меня купил свиней, а хлев берет в аренду. Он и за свиньями теперь ухаживает.
— Честно говоря, я этого не ждал, Лайонел. Мне казалось, что вы нашли себе занятие по душе.
Он посмотрел на меня с легкой усмешкой.
— Вот и мне так казалось. Только эта штука с солью здорово меня тряханула. Я уж решил, что совсем ни при чем остался. В мои-то годы! А Билли три года прослужил свинарем у сэра Томаса Роу, и на днях женился. Вот и хочет вроде как свое хозяйство завести.
Я поглядел на молодого человека. Он был невысок ростом, но круглая голова, широкие плечи и чуть согнутые ноги создавали впечатление большой силы. Казалось, ему ничего не стоит прошибить кирпичную стену.
— Оно и к лучшему, — продолжал Лайонел. — Свинья штука хорошая, только меня все время что-то грызло. Тревога какая-то. А Билли справится. У него дело куда лучше пойдет, чем у меня.
Я снова взглянул на Билли, на курносое загорелое лицо, безмятежные глаза, спокойную улыбку.
— Да, конечно, он справится, — сказал я.
Лайонел пошел проводить меня к машине. Я потрогал его за плечо и спросил:
— Но ведь, Лайонел, вам скучно будет без ваших свиней. Вы всегда любили ухаживать за животными, верно?
— Оно так. И любил, и люблю. Без живности я никак не могу. И сарай у меня опять не пустой стоит. Вот, сами поглядите.
Мы пошли к сараю, открыли дверь, и время словно повернуло вспять. Корова, три теленка, две козы, две свиньи, куры, утки в прихотливо выгороженных закутках. Кроватные рамы, металлическая сетка, завязанные узлами веревки. Только обеденный стол занял место прямо у двери, а стойло коровы гордо отгораживала крышка концертного рояля.
Лайонел кивал на одно животное за другим и кратко сообщал мне историю каждого, а лицо его сияло тихой радостью, какой я на нем давно не видел.
— Но свиней-то всего две, э, Лайонел? — засмеялся я.
Он задумчиво кивнул.
— Ага. Больше и не надо.
Я попрощался с ним и пошел один к машине. Открывая дверцу, я посмотрел назад, повернувшись так, чтобы не видеть слишком уж нового свинарника, а только осененный деревьями старинный каменный домик и сарай. Лайонел, облокотившись о верхний край столешницы, погрузился в созерцание своей разнообразной живности, и дымок его трубки тянулся вверх на фоне зеленого склона. Все слагалось в удивительную гармонию, и я улыбнулся про себя.
Именно такое хозяйство и требовалось Лайонелу.