– Что это?
– У Джейхуна берега слабые, видишь? Когда воды много и она сильно напирает, то берега подмываются очень быстро и начинают обваливаться. Стоит начать обваливаться в одном месте, и может вдруг подмыть берег на часы пути. Это быстро и страшно, я однажды видел. В воду обваливается все – заросли камыша, деревья, дома, даже крепостные стены…
– А крепости-то почему?
– Те, что построены близко к берегу, теряют под собой опору и падают в воду. Никакие самые крепкие стены не смогут стоять, если под ними размытый песок.
Я хмыкнула: поистине замки на песке.
– Ургенч также?
– Да, только не река виновата, а монголы, они плотину разрушили, город затопило…
В том самом караван-сарае подтвердили, что должны вот-вот пригнать лошадей и верблюдов. С табуном можно разминуться, потому придется ждать, все равно на старых мы пойдем так медленно, что времени потратим столько же, сколько с новыми и отдыхом.
Что делать? Вздохнули и решили ждать. Караван-сарай Белеули не чета, маленький, захудаленький. Пайцза произвела впечатление, и нам с Анютой выделили комнатку, а остальные разместились все вместе, часть каравана так вообще за пределами дома снаружи, правда, тюки снесли внутрь. Хозяин очень старался, чтобы нам было удобно и сытно, но не все мог. Наш караван-баши поглядывал на него почти с презрением.
В этом караван-сарае случилось то, что надолго отбило у меня охоту к самодеятельности.
Надоело ежеминутно быть под присмотром! Присмотр Карима оказался куда хуже вятичевского, тот хоть просто опекал, а этот… скоро «до ветру» за мной ходить начнет! Подозреваю, что он тайно это делает, только держится на расстоянии.
– Карим, оставь меня в покое! Я не ребенок и смогу постоять за себя. И оружие в руках держу куда лучше тебя самого. Понимаю, что Вятич поручил тебе довезти меня живьем туда и обратно, но не до такой же степени меня оберегать?
– Настя, ты просто не понимаешь, где находишься. Это не Новгород или твой Лондон, это степь, где разбоем после разорения округи монголами живет каждый пятый, иначе просто нечем жить. А уж про самих монголов я не говорю, для них ограбить уруса вообще не преступление. Здесь нельзя разъезжать одной.
И все же я не послушала.
Татар я не боялась, у меня пайцза, местных тоже. Мысль, что сначала могут убить, а потом посмотреть на пайцзу, почему-то в голову не приходила.
Мы должны были стоять в караван-сарае два дня, столько требовалось, чтобы привести в порядок двух захворавших чем-то там верблюдов и дождаться прихода лошадей. Кызылкумы ничуть не лучше Устюрта, но у нас оставалось слишком мало верблюдов, и мы ожидали теперь уже коней, которых давно должны пригнать, но все запаздывали. В общем, прохлаждались, чем я и воспользовалась.