От размышлений о поганце меня отвлекла беседа с хатун, одновременно говорить с Огуль-Гаймиш и мысленно пререкаться с ее шаманом я просто не могла.
– Зачем ты приехала? Только не говори, что за братом. Человек, которого ты назвала братом, сестры не имеет.
Вот это работает разведка, я подумать не успела, а они уже все за меня решили.
– Я не нашла брата, а этот на него похож…
– Он долго не проживет, давно болен. Если хочешь его спасти, то я подарю его тебе. Но ты не затем здесь. Зачем?
Голос у хатун немного резкий, глаза смотрели насмешливо.
– Хатун известно обо мне все. Человек, который вышел отсюда, умеет читать мысли, он может рассказать и без моего согласия.
Ее так просто не проймешь, кивнула:
– Расскажет. Скажи сама.
– Я хочу спасти Великого хана. Его будут пытаться убить…
– Бату? Конечно, и не только он. Но почему вдруг Бату отправил тебя спасать Великого хана, если сам желает убить?
Ну что ж, играть так играть. Блефовать я умела всегда, но бывают случаи, когда правда выглядит эффектней.
– Меня отправили его убить.
– Убить? Убьют его и без тебя.
И это говорит жена? А как же насчет того, чтобы быть одной сатаной?
Разговор получился немного странный, да что там немного, просто странный! Размышляя позже, я вдруг поняла: ей совсем некому доверять, она всех боится, если появившаяся новенькая стала спасением. Именно потому хатун приняла меня не слишком настороженно. Только хорошо ли это? Нет ничего опасней дружбы с сильными мира сего, они имеют обыкновение либо лишать бывших друзей жизни, либо утаскивать за собой на дно.
Но выбора у меня просто не было. Подумав, я пришла к выводу, что дружба с Великой хатун пока для меня лучше, чем вражда с ней.
Смешно, сказал бы кто, что монгольская императрица в тринадцатом веке будет разговаривать со мной почти откровенно…
И все-таки мне эта откровенность настолько же откровенно не нравилась. Надо что-то предпринять, чтобы хатун подружилась с кем-то другим. Мелькнула шальная идея подсунуть ей Сильвию. С моей подруги как с гуся вода, они никакой дружбы не испугается…
Но я тут же обругала себя за откровенную подлость. Спасая свою шкуру, я готова пожертвовать Сильвией? Стало стыдно даже смотреть на подругу, та почувствовала, участливо заглянула в лицо:
– Что, Настя, что-то случилось?
– Нет, нет! Все в порядке.
До вечера я на чем свет стоит костерила себя за проявленное хоть на мгновение малодушие.