Придворные разбегались в беспорядке, толкая друг друга. Стражи у дверей вжались в стену, чтобы их не затоптали. Зал опустел. Вердана хохотнула и схватилась за больной бок. У ее ног валялся Рада, а поодаль господин Нинхау. Это был самый отчаянный и отважный поступок в его жизни.
– Клясться не стану, потому что клялась когда-то императрице. Со своей стороны я хранила ей верность, чего не могу о ней сказать светлейший. А что касается замужества, то Рада прав, я действительно дала обязательства.
– Ты лжешь! – не унимался император.
– Так говорить мне или удалиться куда пожелаете? – ровным тоном спросила она.
– Говори! – взвизгнул император.
– Я замужем, но не знаю, жив ли мой супруг.
– Так это не Рада.
– Нет. Мне льстит, что он хотел вступиться за меня, но он лишь навлек на себя твой гнев. Прости его, в нем заговорили старые чувства ко мне.
– Поднимись презренный, – смягчился император, обращаясь к Раде.
Рада поднялся и впился странным взглядом в Вердану. Она очень хотела понять, что он думает, но увы, с того момента, как мир стал чужим, способность исчезла. На сей раз, переход не сопровождался затмением, разница была только в способности чувствовать. Она хуже чувствовала тело, не могла уловить течение мысли ближайшего существа, зато ее собственные способности мыслить и оценивать ситуацию обострились.
– Так вы не женаты, но Вердана утверждает, что она замужем. Так кто ее супруг? – спросил император у Рады, словно тот знал ответ. – Хитрить вздумал. Все еще мечтаешь о ней?
– Мечтаю император. Только ее всегда желал в жены.
– Опоздал, – с удовольствием заметил император, ему понравилось, что не он один оказался в глупом положении. Он сделал в сторону Рады сочувственный жест. – Ступай, займись делами.
– Могу ли остаться. Я хочу знать, кому почтенная Вердана оказала честь, – возразил Рада.
– Мне всех позвать? Пусть все услышат его имя. Вдруг он окажется среди них. Ой, но ты сказала, что не знаешь жив ли он? Что же он не в столице? И если ты замужем, то зачем пришла ко мне? Что-то я не пойму твоих замыслов Вердана, как мысли твои мне недоступны. Как такое возможно?
– Я изменилась, светлейший император, потому мысли мои могут понять немногие.
– Даже я? – изумился и обиделся император, он капризно поджал подбородок. – Хым.
– Да вот господин Нинхау подтвердит. Он с трудом меня узнает, – стала объяснять Вердана.
Она оттягивала расспросы о предполагаемом муже. Кого назвать? Называть некого. Сеса? Вдруг он, услышав такое, сбежит, а одной ей не выбраться из лабиринтов дворца. Еще хуже если он воспримет ее слова в всерьез. Назвать имя вымышленное, но вдруг среди двора найдется кто-то с таким именем. Святые небеса! Она не сможет контролировать ситуацию.