– Вы третья сторона? – спросил он, когда Вердана скрылась из виду.
– Мы те, для кого эта планета стала домом, а ты гость, тебе пора возвратиться в свой дом, – он явно обиделся. – Если бы не саттала, ты умер бы как все.
– Что она вам обещала? – спросил Рада. – Что говорила?
– Она просила не удерживать таких, как ты и она. Она знает, где они. Она назвала место и попросила разрешения их забрать. Они больше не помешают. Пусть уходят. Она понимает, что произойдет этим днем, она не станет вмешиваться в наши дела. Более вы не будете посещать планету. Вам придется оставить нас. Иди за нами, ты не пленник, но не смей сопротивляться, иначе им станешь.
– Она ранена, она умрет, если я не помогу ей. Я должен.
– Решаешь не ты. У нас договор с сатталой. У нее летающий союзник. Она не одна.
– Почему вы не остановите ее? Если вы такие могущественные.
– А зачем? Она не нарушает наших традиций, она наследница великого рода, она проникает в свойства света и видит им. Она уважает нас, а мы уважаем ее.
– Она грубейшее из созданий, что видел, – возразил Рада.
– Зато в ней не гнездиться зло, – заявил ему в ответ собеседник, остальные покивали. – Ты медлишь, а время идет. Сообщи своим хозяевам, то, что сказала саттала. Пусть забирают всех гостей.
Она шла к Зеленой горе и уже на середине подъема, рана открылась окончательно. Опять хлынула кровь. Обещанные Геликсом часы уже прошли. Она старалась не испачкать тетради, которые привязала к телу, они спасли ее от множества ушибов, когда они с Радой катились со склона. Она перетянула рану куском ткани, который оторвала от одежды. У самого подножия горы она остановилась и присела на камень. Передышка была просто необходима.
Вдруг, земля стала вибрировать, а потом ощутимый толчок землетрясения перетряхнул округу. Она быстро села на землю, ожидая повторного толчка, но прошло время, только гул первого потерялся стих где-то вдали. Она оперлась спиной о камень, сидеть было неудобно, больно, а встать тяжело, тело отказывалось слушаться. С первым толчком что-то поменялось в окружающем мире, ее собственные чувства притупились, сначала она отнесла их на счет ранения, однако тело все наливалось тяжестью, приходила тупость, она поняла, что соображает с трудом. Она тронула рану, пятно жидкости неестественно темного цвета выступило через повязку, но ожидаемого болевого эффекта она не ощутила.
– Как не вовремя.
Она встала, опираясь о камень.
– Вот! Вижу ее! – различила она голосок Рушалы. – Вижу!
Она обернулась. К ней приближалось три фигуры.
– Дана! – окрикнул Сэс. – Цела, бестия!