GytfuOftSHc? «“Русский шлНсаЯ»? 'Крос&а «ф&йф.»?
На заре горбачевской «перестройки» пригласили в питерскую телестудию троих — то ли певцов, то ли музыкантов, то ли поэтов, поющих свои стихи под гитару — но все людей известных: Сергеева, Розенбаума, Клячкина. Пришли, спели по очереди... И затеялся вокруг троицы шумный спор с погружением в культуру Средневековья: кто они, дескать, барды, ваганты или менестрели. Специфика передачи, именуемой и поныне «Музыкальный ринг», к тому обязывала. Но если вокруг общего, единого — авторской песни и ее представителей
— бардов-КСП-шников, уже давно никаких копий не ломается, то в обозначении наиболее маргинального ответвления «песни под гитару» даже среди его представителей нет единства. Каких только определений песни, общих и частных, здесь не услышишь: блатная, воровская, бандитская, тюремно-лагерная, каторжанская, босяцкая, жи-ганская, одесская. Самые широкие рамки в данных пределах предполагает, конечно же, «блатняк».
Многие представители направления в своем кругу называют его просто «жанром». «Прошлая моя программа была с лирическим уклоном, а вот следующая точно будет в жанре», — заглянув на фирму звукозаписи, делился творческими планами Анатолий Полотно. Так бы навеки и называться этим песням блатными или, в редких официальных, публичных, случаях — городским романсом, пока лет 5 назад не появилось нечто новенькое: «русский шансон». Придумал это странное, лексически довольно вульгарное, варварское, сочетание человек по имени Сергей Годунов, деятель шоу-бизнеса, продюсер. Придумал и даже устроил первый фестиваль под таким названием. Единственного и точного русского слова, которое могло бы емко вместить суть явления, видимо, не нашлось. Пришлось выдергивать «из-за бугра» и тянуть эту весьма призрачную, Непрочную нить от французских шансонье к современным российским «блатным» певцам. Ниточка эта, как провод телеграфный проходит по многим опорам. Называются и Александр Вертинский с Петром Лещенко, не забыты Леонид Утесов и Вадим Козин, Алеша Дими-триевич и Борис Рубашкин...
Но, в попытках скрасить маргинальность, телеграф изрядно испортили.
«Мой отец был штурманом дальнего плавания,
— вспоминает продюсер Сергей Трофимов, сделавший имя группе «Амнистия-П» Геннадия Жарова. — И однажды пассажиром его судна оказался... Александр Вертинский, возвращавшийся в Россию — пароход шел из китайского порта во Владивосток. Вертинский подарил отцу несколько дисков американской студии «Коламбия». На этих 78-оборотных пластинках были Петр Лещенко, Ляля Черная, сам Вертинский. Характерно, что в разговоре с отцом певец ни разу не назвал свои песни «русским шансоном» — в ходу был «русский романс». Певцы-эмигранты там гордились тем, что они русские, а мы, йидимо, решили прочно забыть