Легковые автомобили, визжа тормозами, подкатывались у перекрестка один к другому и замирали, помаргивая красными глазками, в ожидании зеленого сигнала светофора. Время движется к полуночи, а людей на тротуарах не меньше, чем днем, только сейчас никто не бежит, пытаясь обогнать друг друга, лавируя в толпе, как ручеек среди камней; жизнь как бы утихомирилась, призамедлила свой стремительный бег.
Над кинотеатром через улицу вспыхивает, будто пульсируя, неоновое слово «Призыв» — там идет фильм «Блокада». Никогда не забыть ленинградцам девятьсот страшных блокадных дней. Мой дед наотрез отказался эвакуироваться. В народное ополчение его не взяли — стар, так он пошел на завод, в свой кузнечный цех: «Пока меня ноги держат, руки слушаются — буду работать!» Бабушка осталась с ним: «Меня от моего родимого только смертушка оторвет».
Они умерли от голода...
А моя дочь может откусить булку с маслом и швырнуть ее в бачок для пищевых отходов.
Ох, и устала же я от своего праздника, устала от усиленного внимания к своей персоне! Сколько добрых слов наговорили мне сегодня, сколько приписали подвигов, которых я не совершала. На моем участке семьдесят хроников: сердечники, легочники, гипертоники, язвенники — они обязаны периодически являться в поликлинику— речь-то идет об их здоровье! Так нет, ждут персонального приглашения от врача. Приходится разговаривать на повышенных тонах, «открытым текстом», как любит выражаться Павел, растолковывать, что значит для них диспансеризация. Обижались! Груба. А сегодня и это на балансе моих заслуг. Забота!
Конечно, на своем участке я стала внутрисемейным, что ли, человеком: знаю, как и чем живут мои больные, в чем нуждаются, куда собираются поступать учиться их дети, о своих родительских планах. Так вот, напрашивается вопрос: есть ли смысл переходить на другую работу и заново открывать Америку? Как тут не вспомнить мудрую русскую пословицу: «Хорошо там, где нас нет».
Конечно, чего греха таить — и мне доставалось от моих подопечных, и им от меня, но сегодня они растрогали меня своим вниманием — такого я, признаться, не ожидала.
Какой-то человек, никак я не могла вспомнить его лицо, принес мне полную сетку яблок из своего сада: «Примите, пожалуйста, это витамины... Вы думаете, доктор, что у меня память плохая? Приходил к вам до того больной, до того меня температура затрепала, а туг еще кашель разыгрался. Смотрю: вы к форточке идете, чтоб закрыть, для меня!»
Вот те и на! Пустяку, оказывается, человек такое значение придал!
Поздравить меня приходила и эта скандалистка Водолей, она испекла большущий торт «Наполеон» и несла его от дома на фанерке, будто на подносе. Как, должно быть, устали ее руки!