– Новую моду вводишь? Калоши со скрипом или без?
– Тепло, сухо, дешево и практично, – ответил Федя. – До осени, значит.
– До отпуска, – сказал Андрей. – Твоего отпуска. В Москве встретимся.
– В такой день плоские шутки. – Федя сморщил веснушчатый нос.
Андрей молча показал трудовую книжку.
– Та–ак, – растерянно протянул Федя Валягип. – А с кем я шахматную корону делить буду. С кем говорить про прекрасное. В искусстве, в жизни и в женщинах. Брось! Зачезай в кузов. Оформим вчерашним числом. Через час вылетим. Через три будешь ставить палатку, жизни радоваться. «Примула–16» – это мы. Наши позывные. Энтыгейская поисковосъемочная. А?
– Нет, – сказал Андрей. – Не могу. Мне надо…
– А солнце! А весна! Куропатки сейчас с ума сходят. В тайге запах стоит, как будто всю парфюмерию перебили. И «Примула–16» – это мы, писарская твоя душа.
– Домой полечу, – сказал Андрей. – В цивилизацию.
– Ума не надо. Силы тоже. Самолеты ходят, билет свободно. Ты вдумайся. Человеком за лето станешь. А мы, – Федя даже хохотнул, – будем каждый день про тебя в газету очерк писать. Какой ты романтик. Какой у костра задушевный товарищ. Как ты один на один съел медведя. Как не боишься трудностей. Как ты открыл ун–ни–к–каль–ное месторождение, стоял и думал: «Здесь будет город». И счастливая слеза текла по твоей небритой, опухшей от комаров щеке.
Андрей усмехнулся.
– Решай, – уже серьезно сказал Федя. – Два дня можешь думать. Два дня нас еще забрасывать будут. Потом – все.
Андрей шел по поселку и очень хотел остаться один. Тут–то с небес и раздался крик: «Андрей». Он поднял голову и увидел, что стоит перед урсом, а с небесной башни окликает его Шакунов.
– Зайди. Дело есть.
– …Нет дел, – сказал уже в мансарде Андрей. – Не работаю я в газете.
Шакунов прочел характеристику: «Вдумчивый, честный… принципиальный. Отличное журналистское перо…»
Статья в трудовой – «по собственному желанию».
– Ух, – Шакунов с уважением вернул характеристику. – Прямиком в АПН и сразу в загранкомандировку.
– Бросьте, – устало отмахнулся Андрей. – Вы же все знаете…
– Мало ли что я знаю. Дай–ка лучше твою книжку и бумажечку.
Запер Шакунов в сейф и трудовую книжку, и характеристику, а Андрей, «вдумчивый, принципиальный, блестящее перо», стал штатным рыбаком урса.
Мишкин дом он нашел на краю поселка, в конце улицы Обручева.
– Смотри ты, даже звонок! – сказал он Валету. – Тут лапой дверь не откроешь, тут интеллектуальный минимум не поможет – технический требуется. Вот, учись! – он нажал кнопку. За дверью взвыл звонок. Валет ощерился и отскочил к лестничной клетке.