– Не–е, – помотал головой Мишка. – Ты у меня будешь терпеть до конца. – Где «зверя» брали, ребята? – спросил он у крайнего из геологических парней.
– В летнем. Тут рядом.
Магазинчик был маленький и тесный, тут никогда не продавали спиртное, а сегодня в витрине стояли «Зверобой» и портвейн. Очередь была человек семь. И еще какой–то парень лез без очереди. Он был сильно пьян. Лез и бубнил:
Пусти, ну, пусти, самолет ждет, Мне на Катык лететь, понял?
Андрей встал в очередь, а парень все лез и кричал, что ему надо лететь на Катык.
– Тебя вышвырнут с Катыка, – сказал Мишка. – Ты знаешь, какие там ребята?
Парень повернулся, посмотрел на Мишку:
– Все знаю.
– Тебе начальник из самолета не даст выйти, не любит он, когда с водкой прилетают.
В магазине было сумрачно, но Андрей узнал этого парня. Это был он, «знакомый» из закусочной «Север». Но что теперь делать? Не драться же на потеху окружающей публики с пьяным. И провались он пропадом, пусть летит своей дорогой, не до него сейчас.
– Вот этот голубчик меня благословил на прощание, – сказал он Мишке.
– Ну, пусти! – опять полез тот к прилавку.
Его пустили. Он насовал во все карманы бутылки и пошел к двери. По дороге глянул на Мишку.
– Я тебя еще повидаю.
Очередь рассасывалась, осталось два человека.
– Не курите, ребята, – попросила продавщица. – Ради бога. Голова уже кругом идет.
– Не горит она, – показал Мишка папиросу. – Но я выйду, давай, Андрей, быстрее.
– Ладно, подожди на улице, – кивнул Андрей. Подошла очередь, он взял бутылку портвейна. – Закусить чего?
– Вон конфет дайте грамм триста. «Мишек». Продавщица упаковала конфеты в кулек, протянула Андрею, тот сунул его в карман и вышел на улицу.
Солнечные лучи сверкали и переливались в снежной белизне, и Андрей невольно прищурил глаза и так, ничего не видя, услышал крики, а когда глаза чуть привыкли к яркому свету, он увидел быстро растущую толпу. Крики прекратились, только толпа все увеличивалась, и над ней висел одинокий женский голос. Потом умолк и он, Андрей, пошел прямо в толпу. Там стояли один из бородатых ребят и еще парень в летной куртке, а менаду ними, намертво схваченный за запястья, вихлялся, неестественно выворачивая суставы, тот самый из «Севера». Он был без шапки, в распахнутой телогрейке, в карманах брюк торчали горлышки бутылок. Русые волосы падали ему на лицо, а из сжатых пальцев правой руки торчало тонкое лезвие, окрашенное красным. Ребята завернули ему руки назад, вырвали нож, и только тогда Андрей посмотрел вниз.
Мишка лежал на спине, на коленях перед ним стояла Надя и, обхватив за плечи, пыталась приподнять, и видно было, как быстро набухает кровью снег под лопатками Мишки.