Мутабор, насладившись музыкой воя и плача, поворачивается ко мне:
— Хессих!
— Да, я медик.
Мотает башкой, человеческим движением отрицания. Тычет лапой себя в грудь, повыше висящих ручонок:
— Хессих!
Потом в меня:
— Хассиссхеннн!
— Ассасин?
Отрицательное мотание башкой:
— Хассиссхеннн!
Это что получается? Конкурирующая фирма?
— Задача? Цель?
М-да… Что, интересно, морф захочет? И улыбочка у него… Устрашающая…
— Хабботха. Хассиссхенннссиа.
Морф напрягается, видно, что говорить внятно ему физически трудно. Поневоле напрягаюсь, непроизвольно помогая ему, как это делают все люди, беседующие с косноязычным или заикой.
— Рхееанниассииха.
Теперь не понимаю. Но вижу, что как раз хозяин свою зверюшку понял отлично, аж плакать перестал и притих как-то подозрительно…
— Эй, гений, как вы делали морфов? Почему грудь Альманзора брита? Зачем бритье? И раз уж речь пошла — зачем ручки пришиты? Жду ответ. На хрена шитье ручек? Жду, мало времени.
— А что сделаете? Вы теперь меня беречь будете!
— О, а я думал, что вы речь в норме забыли. Насчет ожидания — это вряд ли. Сомнение. Я не научный работник. Практик. Примитив. Говно — цена вашей деятельности.
— Она уникальна! Любое начальство вас поставит на место, идиот!
— Есть сомнение. Тут начальство — медик Мутабор. Главврач Мутабор.
— Льстите, льстите, жополиз. Он все равно не поймет.
— Ерунда. Отрыв башки он вполне обеспечит. Доение коровы — видели?
— Что за бред?
— Бред? Нет. Дерганье пальцев. После вывиха. Итак, информация?
— Пошел в задницу! Я жив, пока не говорю.
— Жизнь эквивалент боль.
— Ничего, потерплю. Он тебя тоже сожрет. Не первый будешь. Он — людоед.
— Вы тоже людоед. А он — ваше творение. Симпатия к нему — не к хозяину.
Морф вмешивается довольно бесцеремонно.
— Хессссих. Херрссь. Рхееанниассииха. Херрссь. Рхееанниассииха. Херрссь. Рхееанниассииха. Херрссь. Рхееанниассииха. Херрссь. Рмуххабборр.
Слушать это — уши в трубку сворачиваются. Понять — мозг пухнет. Но вроде как начал с медика, а получился в конце Мутабор, если я его правильно понял. Несколько циклов. Что за циклы?
— Повтор? Еще повтор?
Морф повторяет. Но при этом делает нелепые жесты. Нелепые, потому как странно их видеть в его исполнении. Получается, как в детской картинке «Найди спрятавшегося мальчика». Смотрел, смотрел — и вдруг как повернулось что-то — и странно, что раньше очевидного не видел. Он тычет лапой в себя, скрещивает лапы на груди, потом словно трет что-то зажатое в руках, потом прикладывает эти невидимые предметы, потом снова скрещивает руки на груди… На всякий случай проверяю.