— Врач. Смерть. Реанимация. Вторая смерть. Вторая реанимация. Третья смерть. Третья реанимация. Четвертая смерть. Четвертая реанимация. Пятая смерть — конец. Мутабор.
Жуткая башка медленно кивает.
— Причина? Болезнь?
— Ппрреххось…
— Прихоть?
— Ппрреххось.
Мило. Хорошая развлекушка.
— Эй, гений. Симпатии у меня к вам не было, а теперь вы мне еще больше не по нраву.
— Вы не можете так со мной поступить!
— Почему?
— С вашей точки зрения, я преступник. Допустим. Но вы-то нет. А если поступите, как я, — вы тоже станете преступником, ничем не лучше меня.
— Сравнение для дурака. Антибиотик не равен возбудителю болезни.
— Вы значит — антибиотик?
— Роль вполне меня устраивает. Правда, у меня нет уверенности, что я обеспечение пяти реанимациям одолею. Задача — морф хозяина? Кстати, как вы обеспечивали послушание Мутабора?
— Он притворялся, сволочь. А вам ничего не скажу.
— Надобности у меня нет. Пока осталось одно. Непонятка с детскими ручками, которые вы вшили взрослым мужикам. Но раз у вас такая прихоть и фантазия — есть уверенность — просто по приколу. Видно, как побрили первенцу грудь, чтоб шарашить разряд дефибриллятором, идея и пришла. Совершенно дурацкая идея.
— Конечно, сейчас можно топтать свободу творчества! А я — творил.
— Свобода подразумевает ответственность. Иначе получается не свобода, а мерзость. Затея идиота — жестокость и только. У Альманзора уже явления некролиза были на ручках. Он их стал переваривать, а не адаптировать. Да и исполнение — такое же, как и идея. Ну, мы заболтались. К делу. Главврач, распоряжения?
— Хрусс. Ххашина.
— Груз?
— Хрусс. Хуссофф. Хоссаинн.
— Хозяина в будку?
Кивает. Сам, значит, на место хозяина, а гения — в ту самую жестяную конуру, где, видно, Мутабора возили. А что, хорошая мысль. Только вот возникают у меня совершенно козацкие мысли — хоть гения и обваляли уже по земле, но одежонка и амуниция у него отличные — а так как он щуплый, то тому же Демидову в самую пору будет. Это раз. Второе — голый и босый до смерти не замерзнет, а вот бежать и сопротивляться ему будет куда сложнее. Это два. А три — надо мне собрать в кучу разбежавшиеся мысли. Пока я получил просто передышку. Не более. Морф — он и в Африке морф, никак не святой Николай. Можно ожидать любого варианта. Но вроде я ему нужен для расправы с хозяином — значит, пока идет по плану — жить буду.
Вот только потом у меня в соседях окажутся два морфа. И если у гения останется часть мозгов — то любить он будет уже конкретно меня. А мне по уму и одного Мутабора — с походом хватает.
— Одежда. Обувь. Изъятие.