— Это вы к чему? — недоумевает Николаич.
— Дело надо поручать тому, кто в нем разбирается.
Вовка открывает рот, но Семен Семеныч его опережает:
— Я — местный, да еще и охотник. Если помните. Есть ли возражение?
— КАМАЗ не бронирован.
— А у кабанов ружей нет. И больше мы вряд ли кого встретим.
— Ну а если кто из благоизбранных уцелел?
— Им в тех местах делать нечего. Да и вряд ли прыгнут — колонна все ж не простая, танк за километр слыхать.
— Получается так — что на ваш страх и на наш риск.
— Годидзе! Не глянете — что там с вашими протеже?
В кузове, наполовину забитом матрасами, — все по-старому. Хозяин еще жив, Мутабор рядом, как кошак у мышиной норки. На открывшуюся дверь не реагирует никак.
Внутри БТР тепло. Сидим кучей, тянет подремать, но чертов Вовик заранее предупредил — будет болтанка. Так что задремлешь — долбанешься башкой. «Курсантеры» наконец-то завели разговор про баб. Это как-то встряхивает присутствующих, и дремота на время отходит.
Таких разговоров я уже наслушался, служивые такие темы любят, и, что странно, чем неопытнее — тем гуще рассказы.
Настраиваюсь на типовое ведение разговора, и тут тот самый Ленька, дружок нашего Рукокрыла-Званцева, неожиданно признается — очень жалеет, что не успел пройти курсы пикаперов. Ну, сложно ему знакомиться.
— Да все это хрня, как говорит Мутабор! Ничему толковому там не учат, — заявляет в ответ Сергей, и как-то слишком уж уверенно.
— Да ну? — возражает Ленька.
— Точно! У меня приятель прошел обучение. По паре телок в неделю снимал! Весь страх как рукой сняло, — поддерживает дружка Званцев-младший.
— Ага. А до того? — дергает меня нелегкая за язык.
— А до того вообще с девчонкой заговорить не мог!
— Ну-ну. То есть был мальчонка, стесняющийся и боящийся женщин. Так?
— Точно!
— Считал он их за что-то необъяснимое. Не поддающееся пониманию и жутковатое в своей таинственности. А тут ему объяснили на пальцах, что все девки — шлюхи и представляют собой три дырки на ножках. Ничего таинственного, ничего мистического, ничего загадочного, ничего, достойного уважения. Три дырки, легкодоступных к тому же. Брякнулась женщина с пьедестала. Так?
— Не так. Он их бояться перестал! — упирается Рукокрыл.
— Он, пикапер, продолжает их бояться. Потому и снимает по десятку за неделю, раньше это называлось комплексом донжуана, то есть паническая боязнь ответственности и неумение строить нормальные отношения с противоположным полом. А доказать себе, что он крут — охота. Вот и получается — замена количеством качества. Только это фигня.
— Хрня! — подсказывает заинтересованно слушающий Серега.