— Вы правы. Причем полностью. Я растерялся. Как скажете — так и будет. Командуйте, Петр Петрович.
— Тогда так — раненого в карантин, под присмотр, по протоколу. Тащите своими силами. И делаете это быстро. Прямо сейчас.
— Так этот второй вой поднимет!
— Ваши проблемы.
— Ну. Ладно.
Вызываю Сашу. Прошу взять напарника и прийти в медпункт.
Михайлов сопровождает меня. Смотрит нехорошо, разозлился, видно, мужик от непонятностей. Я бы и сам разозлился, только вот предмет для злости не определить. За неимением такового злюсь на самого себя.
Упираемся в запертую дверь. Подливается масло в огонь. Михайлов пыхтит, как паровоз, вот-вот тронется.
Вспоминаю, что ключ у Николаича.
И тут как раз какие-то жалобные причитания за дверью сменяются воплем.
— Доигрались, ребятки! Обернулся ваш безнадежник!
В медпункте грохочет и орет.
— Такую дверь без лома не вынесешь, старая работа, — замечает старший патруля.
На шум опять собирается куча народу. К счастью, поспевают Саша, Серега и Андрей. С ключом, слава богу.
Саша, встав на колено, открывает дверь. В медпункте — погром. Но московский гость оказался не так прост, сориентировался в обстановке и зажал обернувшегося дружка в угол столом, да еще и кушеткой сверху прищемил. Голосит не уставая, но кушетку держит твердо. Дружок, как и положено новообратившемуся, вяло машет целой рукой, но дотянуться не может.
— Давай. Того, что слева, — говорит Серега Андрею.
— С удовольствием, — почему-то отвечает тот и грохает одиночным.
Зомби с простреленной головой так и остается стоять, припертый в углу мебелью.
Голосящий затыкается после весьма увесистых плюх. Его уводят патрули.
— Завтра мне рапорт к планерке. Я знаю, что вы мне не подчинены напрямую, но настаиваю. Категорически настаиваю.
Михайлов поворачивается и уходит.
Публика потихоньку начинает рассасываться.
Стоим вчетвером. Потом запираем дверь и идем в салон. Говорить неохота.
Замечаю, что рядом с нами идет тот самый старичок-пчеловод.
— А вы что хотите?
— Вам некогда было. А обещали мазь и таблетки, — отвечает дедок.
И действительно…
Возвращаемся в медпункт. Пока пасечник косит глазами на хаос и вертикального зомбака за баррикадой, смазываю ему пораженную зону зовираксом. Потом пытаюсь вспомнить, где у Надежды лежат таблетки. К счастью, зона полок в боевых действиях не участвовала, а порядочек у медсестры — прусский. Потому нахожу таблетки без проблемы.
Объясняю деду, чтобы мазал пять раз в день, а таблетки принимал, как сказано в аннотации. На всякий случай читаю ее. И чтоб не лапами лез мазать, а ватку использовал на палочке — ну и чтоб выкидывал после применения. Еще даю ему валерьянку. Может, спать будет лучше, несмотря на боль и зуд.