— Ну, он с нашим старшим в дружбанах. Оружием его выручали. Боеприпасами…
— Работали на него?
— И это было.
— По уму, он вас должен был бы взять под стражу немедля. Медсестру минимум.
— И расстрелять…
— Вполне возможно, что и расстрелять. Меньше бы удивился, чем тому шалтаю-болтаю, который видел. Ты-то в этой истории тоже куда как хреновато выглядишь. Откровенно признаюсь. Да и паренек ваш — этот, толстун — тоже хорош гусь. Лыбу с морды снять не может, цаца этакая…
Худощавый тем временем осматривает стенку, потом лезет за баррикаду к покойнику, возится там.
— Я не пойму, с чего вы-то участие в моей печальной участи принимаете?
— А ты подумай всем мозгом, а не только мозжечком. Лень, снял?
— Ни хрена, накручено тут… Есть!
Вылезает из-за стола, протягивает мне, ухмыляясь, жгут. До меня медленно начинает доходить, что этот обормот выполняет за меня работу по подтасовке фактов и фальсификации улик. Что вообще-то должен был бы сделать я сам собственноручно.
Щедро мажу маленькому лапу йодом. Гнойнички вскрываю, обрабатываю их зеленкой. Забинтовываю. Вяжу красивый бантик.
— Во! Теперь совсем хорошо. Лень, что у тебя?
— Да, в общем, все ясно. Я, конечно, не следак, но вот получается, что он на нее напал, спустив штаны. Она его, значит, оттолкнула, отбежала за стол и после того, как он на нее снова напрыгнул — стала стрелять. По-бабьи, вероятно зажмурив глаза, чем объясняется такой разброс попаданий. Потом пыталась исполнить свой долг медика, но, будучи в стрессовом состоянии, сделала это не лучшим образом. Далее друг погибшего попросил побыть с умирающим наедине, что врач и выполнил.
— Полный бред!
— Я и не следак. Просили версию — получите. Других нету. Ладно, пошли обратно.
В салоне уже ждет Дункан. Наши тоже подтянулись.
Приходится рассказать все еще раз. Худощавый выдает снова свою версию.
— Не проканает, — уверенно говорит Дункан.
— Смотря для кого, — отвечает ему Ильяс.
— Я бы не поверил. Слабых мест много, Леня — слеплено белыми нитками. И халатность как минимум остается.
— Для официального отчета пойдет. Для широких масс общественности — тоже. Пипл схавает.
— А руководство?
— Ты этого Михайлова видел?
— Нет.
— А я видел. Почему-то думаю, что его этот рапорт удовлетворит вполне.
— С чего взял?
— С того. Вась-вась, а не комендантская служба. А это что означает?
— Что?
— Либо нету у него над этой разведфербандой власти. Либо ссориться не хочет. Либо ему самому этот покойник мертвым лучше подходит, чем когда был живым. Либо все вместе.
— Как с Потаповым, считаешь?
— Ну.
— Может, и так.
— К слову, покойничек — он кто?