От горя постарела за день мать Андрея. Старухой стала. И не только она. Лишь третья часть семей дождались своих отцов и мужей. Но и они были не прежними. Израненные, усталые за годы войны, они тут же стали работать, чтоб хоть как-то облегчить жизни семей.
Некому было помочь лишь вдовам. И ей… Бабке Тане. Четверых проводила она на фронт. Домой никто, ни один не вернулся.
Андрейка маленьким стариком в углу съежился. Давно просился у матери на работу. Хотел помочь ей. За отца. Она все не пускала. Говорила, что мал, что нужно учиться. Его досада брала. Но теперь… Он обзавелся книгами, учебниками, а Семен его еще и подзадоривал:
— Я в твои годы не только двигатель, а и посложнее технику знал. И если бы не беда — профессором бы стал. Но твоя голова маленькая. Не смогла вместить науки больше, чем семилетку. — И Андрей стал теперь ходить в вечернюю школу. Решил доказать Гире, что и он кое на что способен.
Времени у парня совсем не оставалось. Целыми днями он работал, а когда выдавалось свободное время, брался за учебники, вечером бежал в школу.
Панкратов внимательно следил за парнем. Боялся, чтоб тот не сорвался, не устал от ритма. И не охладел к занятиям. Но шли дни, Андрейка хорошо учился, работал. Приносил матери всю зарплату. И понемногу начал готовиться к поступлению в техникум.
К этому времени в совхоз привезли второй запасной двигатель. Установили. И Семен вместе с Андреем стали готовить его к работе.
Все шло хорошо. Но в то лето Андрей как-то наглядно изменился. Из любопытного подростка стал замкнутым парнем. Раздражительным, вспыльчивым, грубым. Сколько ни ломал голову Василий Иванович, не смог найти объяснение столь резкой перемене и решил поговорить с самим парнем. Но тот ничего не сказал. Панкратов всерьез встревожился за судьбу сына своего фронтового друга. И, немного поколебавшись, пошел в дизельную. Была не была! Решил поговорить с Семеном. Может он ответит, может знает, может сам дурно повлиял на мальчишку.
Гиря дежурил сегодня с трех часов дня. Так они условились с Андрейкой для удобства самого парня. И потому Семен сидел один. Регулировал обороты работающего двигателя.
Панкратов вошел неожиданно.
— Здравствуй Семен!
— Здравствуйт.
— Я по делу к тебе, — присел Панкратов.
— Давайте. А что случилось?
— Неприятность у нас получается.
Гиря нахмурился. Напрягся. Он знал, Панкратов мужик подозрительный и вспыльчивый. Такой ни одного человека в селе в покое не оставит, ничего хорошего для себя от предстоящего разговора не ждал и Семен. Хотя вины за собой никакой не знал.