— То-то! Слабак ты еще был на меня выходить, перевстречать. Я сам — с таких. И подюжее тебя попадались. Ни один не вырвался! Куда ж ты-то пер, — кидает его на дрова Муха и собаки, неодобрительно поглядывая на дополнительный груз, рыча недовольно, бегут к селу.
Волка поселенец оставил у своего дома, сбросил на порог, сам дрова поехал сгрузить. Когда он хотел домой поворачивать, старшина подошел внезапно.
— Деньги иди получай.
— Где?
— У меня кассир, в доме, — и собрался уходить.
— Слушай! Что мне с волком делать? — остановил его Муха.
— Каким волком? — Насторожился старшина.
— Да привез я его. Шкуру содрать хочу, а не умею!
— Где он — твой волк? — недоверчиво смотрел на поселенца матрос.
— На пороге избы кинул.
Старшина направился к дому поселенца. Муха, вернувшись, застал лишь шкуру волка, растянутую в доме на стене, для просушки.
«Интересно, что ты теперь про меня скажешь?» — подумал Муха старшине. Но тот держался так, словно ничего не произошло.
И вот проснулся однажды Муха, а на дворе — зима. Снег лежал пи земле, на домах. Казалось, что село умылось сегодняшней ночью. А теперь стоит свежее, чистое, как это утро. Муха вышел на порог. Не мог надышаться молодою зимой. Как хорошо было ему. Как легко. Поселенец потянулся. И голос услышал:
— Собирайся. В баню тебя повезу сегодня, пока море льдом не схватилось. Отмойся, как человек, сразу на всю зиму. Да хоть подстрижешься. А то волк тебя не иначе, как за барана принял.
— Меня за барана?
— Ну конечно! Какой же нормальный волк по осени на человека кинется? Вон — полна тундра еды. Зайцы, куропатки — пешком ходит. Л он тебя выбрал. Не с добра же.
Муха и поверил старшине. Что или волк дурной, или у него у самого ничего от человека не осталось.
Конечно, он охотнее верил в первое, и решил сам для себя— что сам решит, как он жить будет. А когда закончится срок поселения уедет, навсегда забыв остров с его президентом.
Правда, в баню он съездил. И постригся. Даже в магазинах побывал. Купил что нужно. И даже три поллитры втихаря от старшины сумел приобрести. Папирос целый чемодан набрал. И теперь запит куда как веселее. На ночь — глоток водки. В доме от табака мужичьим духом запахло. Одиночество уже не казалось таким тоскливым и серым.
Но зима есть зима. На Севере она особенная. Длинная, бесконечная. И, хочешь ты, или нет, — все равно душа запросит общения и не сможешь ей перечить. Отказать в насущном. Тем более, что и человек под боком есть. Надо только суметь заставить себя сделать первый шаг, первому протянуть руку и тогда все станет на свои места.