- Хорошее представление ты мне показал, еще пару раз посмотрим и прямиком на Юрьево кладбище отправимся.
- Если б ты гоготать не стал, он бы нас ни за что не заметил, - набычившись возразил мне тот.
- Ладно, черт с ним, - смилостивился я и, не выдержав, снова расхохотался. - Кто бы мог подумать, что у Балабана любовь с Дунькой?
- Черт с ней, с любовью. Давай думать как мстить будем, - упрямо пыхтел Сенька.
- Ну уж не знаю. Ты у нас самый ушлый, вот и думай, - я развалился на траве.
- Силой тут не возьмешь, бугай он здоровый, - рассуждал мститель, - придется здесь мозгой пошевелить.
- Думать-то ты думай, а сейчас давай по домам, темнеет уже, - я встал. Мы пожали друг другу руки и разбежались по домам.
И все же Балабановы побои беспокоили не только Сеньку, но и меня. А когда перед сном мать потребовала ответа за синюю спину, так я просто возненавидел его.
Меж тем, через три дня, ко мне снова заскочил Сенька. Такой лисьей загадочной физиономии я у него не видел.
- Ну? - поинтересовался я.
Сенька, потирая руки, заговорщицки подмигнул:
- Пошли, поглядишь, как умеет мстить Семен Гладышев, - гордо заявил он.
- Опять представление? - скептически поинтересовался я.
- Да уж, сегодня мы с тобой надорвем животики.
- Ага, или нам опять намнут бока, - съязвил я.
- Митька, ты хочешь увидеть торжество правого дела, или нет, - возмутился он. - Что ты мнешься как старая баба? Ты ж потом всю жизнь жалеть будешь, что не пошел.
Через десять минут мы с ним снова были у Балабановой обители.
- Слушай я во двор к нему больше не полезу, - заранее уперся я.
- А это и не нужно, - успокоил меня друг.
Я вопросительно глянул на него.
- Да не таращься ты, - прыснул Сенька, - отсюда весь спектакль будет как на ладони. А теперь молчи, заржешь снова, как жеребец, я с тобой больше не знаюсь. Мы затихли, затаившись в густых зарослях орешника. Прошло минут двадцать, я уже начал нетерпеливо ворочаться и бурчать, когда скрипнула дверь дома и во двор, затравленно озираясь, вышел Балабан. Осмотревшись вокруг он обошел сарай и, убедившись, что свидетелей нет, скрылся в нем, плотно прикрыв за собой дверь.
Я вопросительно глянул на Сеньку. Его просто распирало от еле сдерживаемого смеха. Мне оставалось только выжидательно уставиться на сарай. Сначала было тихо, потом до нас донеслись чуть слышные охи и ахи Балабана. И вдруг они разом превратились в звериный рев.
Затем последовал удар, и Балабан вылетел из сарая, снося спиной хлипкую дверь. Сенька хохотал до слез, я же был в полном недоумении. Тем временем Балабан, забыв о болтающихся между колен штанах, вскочил с земли и, оглашая воплем окрестности, рванул в сторону реки, обоими руками держась при этом за низ живота. е успел он выскочить за ограду, как рухнул его сарайчик, а из под обломков и облака пыли образовалась Дунька. То, что она творила, было неописуемо. Трубя, как оглашенная, корова била задними ногами, разнося все, что ей попадалось на пути.