— А я вчера к тебе даже не стал подходить, была такая толчея, а ты так измотался в бегах…
— Измотался, — кивнул Джек. — Но сегодня уже в порядке. Док Брике поставил меня на ноги.
— Ну а в двух словах, как ты и где оказался?
— В двух словах — нашли в бессознательном состоянии, комбинезон был без опознавательных знаков, поэтому арконы забрали к себе. Сначала разыгрывал потерю памяти, потом сбежал. Наткнулся на «грея», запрыгнул в кабину, и вот я тут.
— Больно ловко у тебя по рассказам-то получается! — засмеялся Берт.
— Ты сам просил в двух словах…
— А мы тут все верили, что ты вернешься. И «тарга- ра» твоего не бросали. Хочешь посмотреть?
— Конечно, хочу, я сюда за этим и пришел. А где мой трофейный?
. — Там, в дальнем боксе отстаивается. «Греев» у нас в избытке, так что до него очередь не скоро дойдет, сейчас в ходу «гассы». У нас на них всегда дефицит. Да ты сам знаешь, что я тебе рассказываю.
Заметив какого-то механика, тащившего жестяную коробку, Берт прервался и крикнул:
— Ты куда это несешь?
— Пегас клепки наштамповал, велел в печку на отпуск отнести…
— А какие клепки, десятки?
— Нет, двенадцатые…
— А когда он собирается десятки штамповать, второй день обещает?
— Сэр, я ничего не знаю, я вообще подшивку делаю на четвертом стапеле. Он уже не едет совсем, ролики завалились…
— А кто четвертый стапель у предыдущей смены принимал?! Клорикс?
— Клорикс, сэр, только я вам этого не говорил. Можно я уже пойду?
— Иди… — досадливо отмахнулся Тильгаузен и вздохнул. — Прямо диверсанты какие-то, честное слово, а не боевые камрады… Ну ладно, идем, покажу тебе твоего красавца, уверен, ты его узнаешь.
51
Джек узнал бы своего боевого друга и в более разобранном состоянии, но то, как выглядел сейчас «тар- гар», заставило его улыбнуться через силу.
Корпус машины был вывешен на талях, опоры и манипуляторы валялись у стены, и к ним еще не приступали — слишком много времени отнимал корпус, на котором виднелся широкий шов, частью зачищенный и зашлифованный.
— Не переживай, Джек. Радуйся, что не видел, как все это выглядело, когда нам его привезли с поля. Я плакал, честное слово, плакал, глядя на этот ужас, и даже не представлял, что с тобой произошло. Первая мысль — тебя просто испарило, прямое попадание снаряда большого калибра, и взрыв внутри кабины, такое часто бывает. Но когда заглянули внутрь, поняли, что это не так, внутри все было целым. И тогда у нас появилась надежда, что ты уцелел.
— Спасибо тебе, Берт…
— За что, приятель?
— За то, что верил, что я вернусь.
— Тут все верили… — отмахнулся Берт и отвернулся, чтобы скрыть проступившие слезы. Потом откашлялся и, снова нацепив улыбку, повернулся к Джеку.