— Тебя никто не видел?
— Как я вернулся в гостиницу? — уточнил Шайя. — Нет, не видел. А вот когда уходил, за мной шёл один из наших соглядатаев.
— Надеюсь, что…
— Нет, ничего подобного. Он жив и здоров. Зачем их злить раньше времени? Я помотал его по городу, а потом сбросил, в районе красных фонарей. Там всегда много народу, так что оторваться было не сложно.
— Сколько их присматривает за нашей гостиницей?
— Сейчас? Трое. Двое, — в баре напротив.
— В баре?
— Да. Расслабились, мальчики. Ещё один, — в машине, неподалёку от входа. Митсубиси Паджеро, тёмно-серого цвета. Водителя зовут Стив.
— Это уже лишняя информация, — отмахнулся Поль, — не собираюсь с ним общаться.
— Информация, никогда не бывает лишней, — наставительно заметил Шайя. — Тем более в нашей ситуации. Этот мордоворот, в делах слежки, — ноль без палочки. Он что-то натворил, и его, в наказание, отправили топтать землю. Для нас это очень хорошо. Как уходить будем?
— А ты как думаешь? Сообщить местным властям, что нам, кровь из носу, надо срочно уехать?
— Сомневаюсь, что они этому обрадуются, — ухмыльнулся алжирец, — особенно после Никитиной стрельбы. Значит, как всегда, не прощаясь?
— Не хотелось бы лишней крови, но по другому не получится, — Нардин недовольно поморщился.
— У нас нет выбора, — пожал плечами Карим. — Одним больше или одним меньше, — какая разница? Или, ближе к старости, ты стал более щепетилен? Может и верно. Особенно, когда за нашими плечами небольшое личное кладбище, пора подумать о душе.
— Трепач, ты, Карим.
— Ладно, не буду тебя злить. Пойду, разбужу Никиту.
— Хорошо, — Поль кивнул на чашку остывшего кофе, — я сейчас. Кофе допью и приду.
Алжирец не спеша поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж. Он остановился у балюстрады и посмотрел вниз. Нардин задумчиво курил, уставившись в одну точку.
— Память, Медведь, — тихо сказал Шайя, будто его друг мог слышать, — самая большая стерва на свете. Может ты и прав, — без прошлого нет будущего. Но где твой сегодняшний день, Поль?
Водитель откровенно скучал. Он щурился, как разбуженный кот и часто зевал, прикрывая рот широкой, как лопата, ладонью. В салоне машины было сильно накурено, а пепельница до краёв набита окурками. Рация, лежащая на пассажирском сиденье, иногда потрескивала, выбрасывая в полумрак салона обрывки чужих фраз, лишь подчёркивая беспросветную скуку и одиночество.
— Дебилы, — пробурчал он и угрюмо посмотрел на освещённые окна гостиницы. Мягкий свет наводил на мысли о кровати, отчего Стив ещё больше разозлился. Нет ничего хуже, чем вынужденное безделье — сидеть душным вечером в прокуренной машине, карауля трёх придурков. — Куда они денутся, на ночь глядя? В это время, по саванне, ездят только идиоты и самоубийцы, — он бросил злой взгляд на гостиничные ворота и потянулся за сигаретами. Сигарет в пачке не оказалось. Сжав пачку в кулаке, водитель выругался и на всякий случай похлопал себя по карманам. Пусто… Подумав несколько минут, он решительно выбрался из машины, хлопнул дверью, и воровато оглянувшись по сторонам, направился в бар.