— Не скажи! Вдруг он ещё что-нибудь вспомнит. Парни у Виктора в отделе старательные. Не будет говорить, — сломают несколько рёбер.
— Если найдут, конечно, — язвительно заметил Шайя.
— Вспомню! — интендант старательно закивал. — Обязательно вспомню!
— Вот видишь, Карим, — с лёгким укором в голосе сказал я, — какой он сознательный. А ты его убить хотел. Давай его в наручники и ближайшим конвоем на базу. Если не ошибаюсь, конвой уходит послезавтра. Сопроводительную записку напиши, а я пойду прогуляюсь. Засиделись мы с ним.
— А почему, как писать, так сразу я? — встрепенулся Шайя.
— А кто-же ещё?
— Поль, ты его живым оставил, ты и пиши. Я сразу говорил, — давай пристрелим. Ну не хочешь, чтобы он нас бил, — давай при попытке к бегству. Он шустрый и быстро бегает! Я по глазам вижу. И писать меньше, и допрашивать не надо. У меня уже пальцы болят его бред записывать. Ему что — врёт, зараза такая, и даже не краснеет! А мне писать приходится. Однозначно — пристрелить и забыть!
— Как тебе не стыдно, Карим! Что ты за человек — сразу убивать. Разве этому учила тебя мама! Очень сомневаюсь. Ты же, раздери тебя дьявол, культурный человек! Парижанин, в четвёртом поколении! Quelle couverture pour France.[48]
— Тьфу, никогда не любил бумажную работу.
— Толстяк напишет. Ты только диктовать будешь, — усмехнулся я и вышел из кабинета.
В Виго, наряду с базаром, рыбу продавали и на пристани. Правда, привычных торговых рядов здесь не увидишь. Рыбаки выставляли улов в больших плетёных корзинах. Во Франции, в такие собирали виноград. Вдоль причала вытянулась длинная вереница продавцов, между которыми бродили домохозяйки, владельцы местных ресторанчиков и просто любители хорошо покушать.
Чуть в стороне, — ещё один торговец. Седой старик, который торговал разнообразными талисманами, разложенными на двухколесной тележке. Надо понимать, — местный колдун. Самое интересное, что и на его товар находились покупатели. Удивительно, но факт.
Самые предприимчивые из рыбаков, ещё и готовили на месте. На больших, круглых жаровнях, похожих на этрусский щит. Не знаю как на вкус, но запах стоял изумительный. Я с интересом прошёлся вдоль этих, импровизированных прилавков, рассматривая сегодняшний улов. Кроме кистепёрых рыб, которых мне уже доводилось видеть, в корзинах лежали креветки и устрицы. Шуршали в корзинах большие крабы. Чуть поодаль — местная разновидность барракуд и мурены. Эти хищницы были самых разных размеров — от полутораметровых, до огромных, почти трёхметровых экземпляров. Даже разложенная на куске брезента, они выглядели угрожающе.