— Прямо сафари! — кивнул алжирец. — Сколько лет езжу, а каждый раз — как впервые!
— Сафари, — усмехнулся Нардин. — Вспомни, как ты впервые сюда попал. Ругался на чём свет стоит.
— А сам? — вернул усмешку Карим. — Кто сутки на валуне просидел, пока его не нашли?
— Эту историю мне не рассказывали! — подал голос Никита, сидящий на заднем сиденье.
— Ты лучше за окрестностями следи, слушатель…
— Не переживай, Никита, — ухмыльнулся алжирец, — я тебе потом расскажу.
— Трепач, — покачал головой Нардин.
— Я?! — возмутился Карим. — Ну раз так, слушай! Один раз твой отец сутки просидел на валуне. Видишь в отдалении камень? Вот примерно на таком. Чёрт…
— Что случилось?
— Или мне показалось, или там был блик, — нахмурился рассказчик.
— Скорость не снижай, — Поль щелкнул предохранителем автомата.
— Не учи, — прищурился алжирец, — сейчас будет ложбина. Проверим?
— Да, — кивнул Нардин и, повернув голову, добавил: — Никита, остаёшься у машины, прикроешь.
— Понял, отец.
В этой местности часто встречались валуны. Иногда — целые нагромождения, аккуратно сваленные в кучу. Кстати, об их происхождении Орденские учёные спорили до сих пор. В Старом свете такие валуны называли эрратическими, то есть «блуждающими». Наследие ледникового периода, разбросанное по всей Европе. Но здесь, в Новом мире, не было других признаков ледникового периода, кроме этих камней, разбросанных по саванне к западу от Аламо. Джип съехал в поросшую кустарником ложбину, и мужчины выбрались наружу. Никита осмотрелся, держа пулемёт наперевес, и пожал плечами.
— Вроде тихо.
— Никого там нет, — сказал Карим и кивнул в сторону уходящих носорогов, — будь здесь люди, паслись бы они так мирно?
— Логично, — согласился Нардин, — но проверить всё равно не мешает.
Тихо шелестела трава, в которой стрекотали какие-то местные насекомые. Неподалёку от валуна, устроившись в тени колючего кустарника, свернулась змея. Она подняла голову, но, не увидев ничего угрожающего, быстро успокоилась. Только раздвоенный язык мелькнул во рту острой молнией.
Прикрывая друг друга, мужчины подошли к камню. Поль осторожно обогнул валун и увидел брошенный джип. Сузуки Самурай. Судя по всему, машина попала в яму — она стояла, накренившись на правую сторону. На одном боку было несколько глубоких вмятин, а лобовое стекло выбито и лежало на капоте, поблёскивая на солнце лучиками трещин. Мужчины неторопливо подошли к машине. Пока Карим прикрывал, Поль убрал автомат за спину и, достав пистолет, внимательно осмотрел салон. Машина стояла здесь уже давно — на гранях погнутой жести уже появилась ржавчина, а салон был занесён песком и пылью. На заднем сиденье лежала пустая канистра, изодранный спальный мешок и небольшой коврик.