Шум нарастал, ширился, заполняя собой ущелье и отражаясь многоголосьем горного эха. Воздух стал упругим, словно загустел от грохота пулемётных очередей, взрывов и стонов. Каждый звук бил по телу плотной, нескончаемой волной. Я вязко сплюнул на землю и провёл рукой по лицу, размазывая пот и грязь. Всё, — можно не вмешиваться, там справятся без нас. Отбились. Оттолкнул бесполезный пулемёт, и устало откинулся на спину. Вовремя вояки добрались. Очень вовремя…
Патронов осталось мало. Если быть точным — их практически нет. В рюкзаке нашлось всего несколько пачек для Калашникова и двухсотпатронная лента для пулемёта. Набил четыре автоматных магазина и перебросил два Чамберсу. В разгрузке — три гранаты для подствольника и пять штук M61. Если бы вояки прибыли на полчаса позже, то наша «разведка», а точнее — авантюра закончилась совсем не так, как мы планировали. В этом нет ничего удивительного, — не помню ни одной переделки, в которой обошлось без неожиданных проблем. Как говорил один мой приятель: «Если все идет по плану — значит вы чего-то не замечаете».
Парни из «Браво» разошлись не на шутку, и останавливаться, судя по темпу стрельбы, не собирались. Видя такой напор, бандиты совсем ошалели — несколько человек пытались бежать. Наверное, нервы не выдержали. Один из них даже бросился в нашу сторону, петляя как заяц. Не знаю, на что он рассчитывал. Его убили когда добрался до останков горящего бензовоза, — пулемётная очередь ударила в спину, развернула и бросила на камни. Ещё несколько человек пытались укрыться за машинами, но и это не помогло. Куда здесь убежишь? Ещё несколько очередей… Когда осела пыль, на том месте, где они прятались, остались обезображенные трупы.
Напрасно, срывая голос, Чамберс орал в эфир, что нам нужны пленные — зачистка была проведена быстро, качественно и надёжно. Можно сказать «с пожизненной гарантией». Мне, несколько раз, даже пришлось сдёрнуть Джека за ремень, чтобы тот не высовывался, и не подставлял под пули свою «драгоценную шляпу». Наконец, он бросил это бесполезное занятие и выругался. Я облизал пересохшие губы и покосился на Эндрю, который пытался наложить Чаку повязку на грудь. Поздно, — с такими ранениями не выживают. Через несколько минут снайпер посмотрел на раненого и что-то зло выкрикнул. Слова утонули в шуме затихающей перестрелки, как поминальная молитва в звуках церковного органа.
Понемногу стихли выстрелы и воцарилась тишина. После боя, это всегда давит, словно оглох. В ушах немного звенит, но ничего, это скоро пройдёт. Ещё несколько минут и начинаешь слышать. Потрескивают горящие машины, шумит ручей. Сейчас будет долгая, тридцатиминутная пауза, — тактика везде одинаковая. Потом, вояки прочешут ущелье, добьют раненых бандитов и можно будет выползти из нашего укрытия.