-Глава 2-
- Вал? - тихонько позвала Мелисса, склоняясь над бледным лицом опекуна. - Вал, ты меня слышишь?
Страж неслышно вздохнул, но не пошевелился. Только ресницы слегка дрогнули на знакомый голос, да чуть громче стукнуло сердце, показывая, что какая-то часть души все-таки услышала и откликнулась на настойчивый зов. Он по-прежнему был очень бледен, казался худым, ослабленным и каким-то беспомощным, однако глубокой раны на груди уже не было. Теперь там красовался лишь белесый рубец, вокруг которого исчезала некрасивая припухлость. Правая рука постепенно подживала, покрываясь вместо жутковатой черной массы сгоревшей плоти нежной розовой кожей, следы страшного ожога медленно сходили на нет. Лицо перестало быть застывшей восковой маской, похожей на посмертный слепок, черты его смягчились, утратили неестественную остроту и позволяли надеяться, что могучая Гончая вскоре оправится от предательского удара. Однако, не смотря на все старания Хранителей, в себя Вал так и не пришел.
Мелисса тяжело вздохнула и поднялась с колен.
- Когда он очнется?
- Не могу сказать, - покачал головой Аттарис, быстро проведя изящной ладонью над головой смертного. - Он выживет, это уже не вызывает сомнений: аура чиста и не требует постоянного наблюдения. Раны закроются полностью, его разум тоже не пострадал, но момент пробуждения все еще скрыт от меня. Боюсь, магический удар оказался для твоего друга слишком силен, чтобы надеяться на скорое выздоровление, однако опасности для жизни нет.
- Сколько еще ждать?
- Не знаю. День, неделю, месяц... может быть, больше. Будь он одним из нас, я мог бы сказать точнее, но со смертными мы обычно дела не имеем. Магия Темного Леса не предназначена для людей, она может ранить не хуже меча или погрузить сознание в долгий сон, поэтому трудно предположить, как на нем отразятся наши заклятия. Но, как только ваш друг очнется, мы сразу почувствуем.
- Спасибо, - шепнула Мелисса, пряча повлажневшие глаза. - Можно, я еще приду?
- Конечно, дитя, - тепло улыбнулся немолодой Хранитель. - Ему больше нет нужды пребывать в Роще Мира, а в Чертогах для тебя нет опасности. Приходи, когда пожелаешь.
- Спасибо, - ее личико немного посветлело, а на губах мелькнула слабая тень ответной улыбки. После чего Милле снова вздохнула и торопливо вышла из комнаты.
Аттарис проводил ее долгим взглядом и мысленно покачал головой. Поразительная девочка. Удивительно много знает для простой смертной - о Лесе, о наших травах, о магии Темных и даже о ранах. Перевязала сегодня руку смертному так ловко и умело, будто каждый день своей недолгой жизни только и делала, что помогала раненым бойцам неизвестной армии. Знала о целебных корешках, многие из которых вообще нигде, кроме Священной Рощи, не росли. Умела отличить одну травку от другой, была прекрасно осведомлена о том, что, когда и в какую очередь следует собирать, как заваривать, вымачивать и истирать в сложные порошки, а что нельзя сочетать друг с другом ни в коем случае. Даже спорила, если он вдруг не соглашался, и, как ни странно, пока ни разу не ошиблась. Такого просто не бывает! Однако она не только откуда-то это знала (чувствовала, что ли?), но и грамотно использовала свои знания. Причем так, что семисотлетний Хранитель просто диву давался. Более того: наблюдая за ней уже который день, все чаще ловил себя на мысли, что хотел бы ее увидеть снова. Радоваться ее мимолетным улыбкам, лелеять установившееся между ними робкое доверие, как настоящую драгоценность, и найти какой-нибудь способ заглянуть ей прямо в глаза, будто именно в них был скрыт готовый ответ на бесконечное множество его вопросов.