— А что вы там с ним делаете? — Елене представился Данилов, завязанный в смирительную рубашку, со свежими следами побоев на лице.
— Он спит под наблюдением опытной медсестры. Отоларинголог его уже смотрел.
— А при чем здесь отоларинголог?
— Во время буйства ваш муж ударился носом о пол. Ничего страшного, не волнуйтесь.
«Сама ты, оказавшись на моем месте, наверное бы не волновалась», — с неприязнью подумала Елена, но спросила другое:
— А как долго он там пробудет?
— Не люблю строить прогнозов. Звоните завтра, примерно в это же время, возможно, я смогу сказать что-то более определенное. До свидания.
— До свидания.
Ну и день сегодня. Бедный Вовка, черт его дернул буйствовать. Должно быть, медсестра сказала ему что-то обидное… Или даже обругала.
Потянуло на люди. Нахождение в обществе дисциплинирует, а то того гляди разрыдаешься. Елена посмотрелась в зеркало, оценивая свой внешний вид, сочла его сносным и направилась в диспетчерскую, в расстроенных чувствах позабыв запереть на ключ дверь своего кабинета.
Из диспетчерской – в гараж, из гаража – к старшему фельдшеру, тут еще сестра-хозяйка начала вопить, что у нее украли две новые простыни… Обычный рабочий день – суматошный и бестолковый. Пообедать так и не дали.
«Ничего, перехвачу что-нибудь по дороге», — решила Елена, выезжая с подстанции за полтора часа до встречи. Перед разговором, который, вне всякого сомнения, должен был оказаться важным, следовало отвлечься от суеты, собраться с мыслями и «прокачать» возможные варианты. Все это очень хорошо получалось у нее за рулем. Едешь себе и, вместо того чтобы слушать радио, думаешь.
Вариант первый, он же самый невероятный – Михаил Юрьевич пленился ее очарованием и решил закрутить служебный роман. Елена потянулась, чтобы увидеть свое лицо в зеркале заднего вида, и в целом осталась довольна. «Есть еще порох в пороховницах», — как говорил гоголевский Тарас Бульба.
Но навряд ли главный увлекся ею. Не в его правилах. Михаил Юрьевич – карьерист старой закалки, и роман с кем-то из подчиненных для него табу. Слишком уж много неожиданностей таит в себе подобная связь. Правда, поговаривают, что в больнице, которой Михаил Юрьевич руководил до прихода на «скорую», у него была постоянная пассия с одной из кафедр. Но сказать можно все, что взбредет в голову. Ее вон тоже подозревают в связи с Калининым, даже какие-то подробности рассказывают. Смешно.
Ладно – любовь и вся прилагающаяся к ней морковь отпадает. Что еще? Вариант второй – недостатки, упущения, нарушения. Проколы, одним словом. Проколы есть у всех, и она не исключение, но, кажется, за последние месяцы ничего из ряда вон выходящего не было. Показатели так вообще лучшие по региону, комиссия из департамента была, осталась довольна, Госнаркоконтроль разок нагрянул с проверкой – ничего не нашел, да и вообще…