— Умно, — одобрил Данилов.
Официант принес салат и пиво.
— Через час, пожалуйста, два купеческих горшочка, — попросил Полянский.
— Оно раньше и не будет готово, — заверил официант.
Он выждал еще секунд десять – вдруг клиенты решат заказать что-то еще – и ушел.
— Понты! — фыркнул Игорь. — Можно подумать, что только после получения заказа повар начинает разделывать мясо и чистить картошку с луком!
— Разве не так? — спросил Данилов, пробуя пиво.
Пиво с непривычки показалось очень горьким. Или это просто сорт такой?
— Все готовится заранее, я тебе уже это говорил. После заказа только смешивается, доводится до кондиции и подается на стол. Ну бог с ними, давай лучше расскажи о себе.
— Да что там рассказывать. — В отличие от Игоря Данилов не спешил набрасываться на салат – растягивал удовольствие. — Сначала депрессия, потом дурдом… Очень, знаешь ли, интересное впечатление – оказаться по ту сторону баррикад не где-нибудь, а именно в дурдоме.
— Могу представить, насколько это хреново…
— Не можешь, — покачал головой Данилов. — Пока сам не поваляешься на койке, ты даже и в общих чертах не представишь себе, что такое дурдом. Кафедра психиатрии на пятом курсе не дает никакого представления об этом месте. Так же, как и все книжки, начиная от «Пролетая над гнездом кукушки» и заканчивая прикольными байками, которые так любят рассказывать психиатры. Все это, пардон муа, херня на постном масле, в первую очередь потому, что книгу можно отложить в сторону, с практических занятий или с лекции удрать в кафе или в кино, а из дурдома больной уйти не может. Это самое страшное – несвобода, она даже страшнее того, что тебя никто не понимает. Или просто делают вид, что не понимают, — какая разница?! Главное не в этом, а в том, что человек начинает чувствовать себя бессловесной тварью!
— Да… — вздохнул Полянский. — Я приезжаю из Египта, и тут сразу две новости… Ты знаешь, я всегда очень любил твою маму. Она была добрым, искренним и вообще очень хорошим человеком. Пусть земля ей будет пухом, что тут еще скажешь?
— Я ее тоже любил.
— Как же иначе? Эх…
Застольные беседы хороши тем, что паузы очень гармонично заполняются едой. Когда тарелки опустели, а пива осталось на донышке, Полянский подозвал официанта.
— Мне воду с газом, — сказал Данилов.
Безалкогольное пиво не пошло – было оно каким-то ненастоящим, что ли. Полянский из солидарности заказал воду и себе. Помимо воды он попросил официанта принести им холодец.
— Холодец у них тут особенный, — пояснил Полянский, — лучше колбасы.
— Я люблю холодец, — ответил Данилов.