— Если вы не станете меня перебивать, то совершенно не помешаете, — с улыбкой заверила его Екатерина.
Юра отвернулся к стене, демонстрируя полное отсутствие интереса к беседе, но Данилов мог бы смело побиться об заклад, что сосед навострил уши и не намерен пропустить хотя бы одно слово. Славик дремал, лежа на спине, а Николай сидел на своей койке, не то погрузившись в думы, не то слушая «свои» голоса. Короче говоря – в палате создалась обстановка, располагающая к откровенному разговору.
— Я бы хотела поговорить с вами о вас, — сказала Екатерина. — Ваш случай, разумеется, интересует меня с научной точки зрения…
— Я не против поговорить, — ответил Данилов. — Но только если это не превратится в ежедневное паломничество студентов и ординаторов.
Каждый врач знает, как тяжело порой приходится так называемым «тематическим» больным, активно используемым в учебном процессе.
— Нет-нет, что вы, никакого паломничества, только я, и то не чаще раза в неделю. И вы всегда можете прекратить наши встречи, если они станут вас раздражать.
— Тогда я готов, — улыбнулся Данилов. — Спрашивайте.
— Спасибо. — Екатерина улыбнулась в ответ. — Тогда первый вопрос – о ваших родителях и вообще о тех предках, которых вы помните или о которых вам что-то рассказывали. Что за люди, с каким характером…
— Скажите проще – что вас интересует моя наследственность.
— Ну да, конечно, Владимир Александрович, именно наследственность.
— Можно просто Владимир, без отчества… Что же касается наследственности, то кроме предрасположенности к гипертонии, пожалуй, ничего больше не назову.
— Я забыла вам сказать, что ваше имя и фамилия не будут фигурировать…
— Да я и так понимаю. «Больной Дэ» – вот мое имя.
— Примерно так. — Екатерина снова улыбнулась и что-то быстро записала в своем блокнотике. — А депрессии в роду не было?
— Я – первый, да и то только в последнее время.
— В анамнезе у вас травма черепа…
— Да, было такое.
— Как по-вашему, эта травма сильно повлияла на ваш характер?
— Да скорее всего никак не повлияла. Разве что головные боли сделали меня чуть больше раздражительным.
— Но в целом, глобально, никак?
— В целом – никак не повлияла.
— А вот ваша депрессия, она всегда вызвана какими-то посторонними факторами или же может возникать без видимых причин?
— Трудно сказать.
— Давайте иначе – беспричинной она бывает?
— Бывает.
Каждый ответ Данилова сопровождался пометкой в блокноте.
— Ваши мысли подчиняются вам?
— Да, конечно.
— Всегда?
— Всегда.
— Сила стрессового воздействия влияет на глубину депрессии?
— Конечно. Всегда влияет.
— Как вы чувствуете себя по вечерам? Лучше, чем утром?