— Не жалеете? — спросил с места какой-то нахал.
Батенский не обиделся.
— Конечно, не жалею! Ведь мои больные очень редко умирают, а мои диагнозы не может оспорить ни один патологоанатом. Разве есть в медицине лучшая специальность?
— Вы забыли упомянуть, что ваши больные никогда не вылечиваются! — крикнул с места тот же голос.
— Я забыл упомянуть, что психиатрия – очень спорный предмет, — улыбнулся лектор. — И за один и тот же ответ на экзамене можно получить от двух до пяти. Все определяется личным отношением экзаменатора. Еще реплики с места будут?
Реплик не было.
— А самое главное – что работать не надо, — добавил Батенский. — Сидишь целый день, лясы точишь и еще зарплату за это получаешь. Красота!
Глава десятая
Трудовые будни
— Тучи сгущаются – Святослав Филиппович любил высказаться красиво и неоднократно вскользь упоминал о том, что на пенсии намерен посвятить себя литературе – начать с мемуаров, а там уж как пойдет. — Чтобы в один и тот же день заявиться в пять отделений!
Речь шла о тройке провокаторов – женщине и двух мужчинах, начавших свое хождение по больнице со второго отделения.
Заведующие, получившие сообщение Геннадия Анатольевича, реагировали правильно – гневались и выгоняли провокаторшу вон. Никто, слава богу, не пострадал, но тревога осталась. Тревога, можно сказать, просто витала в воздухе.
— Это означает что? — Главный врач замолчал в ожидании ответа.
— Это означает, что ребята попытались в легкую, с налета, срубить бабла и обломались. — Аргунов, заведующий пятым мужским отделением, оскалил в улыбке желтые прокуренные зубы.
— Борис Леонидович… — укоризненно протянул главный врач. — Вы же культурный человек! Что за выражения «срубить бабла» и «обломались»?
— Я Пажеских корпусов не кончал, — буркнул Аргунов.
— Охотно верю, и я, представьте себе, тоже. И откуда такое легкомыслие? Вы что, всерьез думаете, что это была попытка экспромтом получить с нас какие-то суммы? А если это серьезная разработка?
— Серьезная разработка невозможна без внедрения агента, — пошутил заведующий восьмым женским геронтологическим отделением Ханин.
— А ну прекратили ерничать! — рявкнул главный врач, усиливая эффект ударом ладони о стол. — Как дети, честное слово! Ты, Михал Михалыч, со своими старухами шути, им давно все до… сам понимаешь до чего! А у меня или открывай рот по делу, или не открывай вообще! Третьего не дано.
— Извините, Святослав Филиппович, — опустил голову Ханин.
— Святослав Филиппович прав – они просто так не отстанут, — поддержал начальство Лычкин. — На некоторое время, ну, минимум на месяц, если не на два, нам следует соблюдать повышенную осторожность. И если уж и идти кому навстречу, то только своим, проверенным, давно знакомым клиентам…