Набросив одну из тёплых курток во множестве висевших рядом с дверью чёрного хода и принадлежавших по-видимому кому-то из ухаживающих за садом. Пётр Сергеевич взялся за ручку входной двери и на миг замер. Секунды промедления хватило, чтобы память выудила из глубины образ добродушного, но большого, словно телёнок, пса. Телохранитель-кинолог что-то объясняет дочери Петра Сергеевича – великовозрастной девице год назад замуж вышедшей за афроамериканца, уехавшей в Америку и ведущей там журнал мод или очередное ток-шоу. Неважно. Важно то, что пока вторая половинка самого важного человека страны и, одновременно, первая леди что-то спрашивала у блистающего улыбкой кинолога. Президент кормил сторожевую собаку с ладони. Имиджмейкеры ругались у камер, выбирали ракурс для съёмки. Пётр Сергеевич помнил какой большой и шершавый язык был у пса и какие умные, настороженные глаза. Вроде бы эту породу специально выводили используя какие-то хитрые препараты или коррекцию собачьей наследственности.
Подержавшись за ручку, Пётр Сергеевич разжал пальцы и, для верности, отступил на шаг назад. Он не знал: включает ли на данный момент система охраны дома умных псов с глазами-точками и шершавыми, как тёрка, языками. Во всяком случае проверять он не собирался.
При встрече с натренированным чудовищем не поможет и автомат. Мысли закрутились точно бельё в стиральной машине: автомат-оружие-генерал. Оставив растерянного Аксенова внизу, Пётр Сергеевич дикой серной взбежал по лестнице. Рывком дёрнул дверь спальни так, что дверная ручка с глухим стуком ударилась о стену, схватил коммуникатор и надавил кнопку вызова.
Мучительно долго никто не отвечал. Наконец раздался хриплый голос Ерохина: -Господин президент…
-Доложите, что происходит- потребовал Пётр Сергеевич с облегчением ощущая себя вновь гарантом конституции и отцом нации, а не ребёнком потерявшемся в складских помещениях магазина.
Впрочем ощущение уверенности пропало так же быстро, как и появилось. Из превосходного динамика коммуникатора раздавались хрипы, ёмкие, но не несущие никакого смысла языковые конструкции во множестве разбавленные предлогами и междометьями. Генерал, как умел, пытался объяснить ситуацию.
-… здесь такая… висит… и переливается… как… радуга.
Уловив в конце предложения подобие смысловой нагрузки, Пётр Сергеевич сжал коммуникатор так, что побелели пальцы: -Где ты, генерал?
-На красной площади… такая штука… висит и переливается, чтоб её…
Президенту послышался посторонний голос и он потребовал ответа: -Кто там ещё?
-Профессор. Этот, как его… который ещё в очках ходит как…