-Мы не сможем вернуться- подумал Пётр Сергеевич. И хотя возвращаться по сути было некуда. Он почувствовал гнетущее ощущение беспомощности.
Вопреки расхожему мнению: оттягивающий шею ремень оружия никак не помогал успокоиться – просто оттягивал шею и только. Может быть потому, что ещё не пристрелен?
Профессор сумел поймать в банку какое-то насекомое один в один похожее на божью коровку только вместо чёрных пятен, красную спину пятнали небесно-синие. Краем глаза Пётр Сергеевич заметил что-то похожее на птицу. Однако между ветвей виден лишь крохотный кусочек неба. Он не успел разглядеть что именно пролетело над ними.
Ерохин практически не вылезал из танка. Только вышел немного размять ноги и сразу обратно. Он сложил запасы изъятой из супермаркета еды в отсек к армейским рационам (которых, к слову, имелось едва ли четверть от положенного количества) – точнее просто сгрёб банки консервированных фруктов, запаянные в прозрачные пакеты копчености, сухую лапшу и многое другое в кучу. Ерохин заполнил оружейный отсек изъятым из части оружием. Не только пистолетами и автоматами. Там же покоились в держателях (очень похожих на держатели для яиц, какие есть на каждой кухне) гранаты. Впрочем не всему нашлось место. Почесав мясистый затылок, генерал спрятал ручной гранатомёт под откидную койку (койки располагалась по три в ряд у каждого борта. Не любивший высоты Колмогоров в первую ночь облюбовал себе как раз эту койку и утром проснулся весь в синяках от ребристых ручек гранатомёта впивающихся в тело при каждом неосторожном движении).
Танк вздрогнул. Выкрашенная маскировочной краской броня скребанула по вековой сосне доселе вольготно шумевшей листвой. Ободрав значительную часть коры и оставив дереву на память о знакомстве глубокую царапину, танк двинулся вперёд, словно неуклюжий мишка, только очнувшийся после зимней спячки.
Ездить по лесу на танке, даже на таком мощном – сомнительное удовольствие. Конечно можно представить себе куда более худшие места, например болота или городские развалины, где тяжёлые танки беспомощны и нуждаются в поддержке пехоты. К счастью лес, куда выводили врата, рос не плотно. Давя корни и взметая рыже-коричневые фонтаны из старой хвои, танк пробирался между соснами. Походя царапая то одну, то другую. А то и валя не слишком крепкое дерево с громким, разносящимся далеко по округе, треском.
Отложив автомат подальше от себя, Пётр Сергеевич занял одно из кресел перед каким-то пультом (к слову это было место радиста, а равно специалиста по маскировки от средств дальнего обнаружения). Пульт со множеством больших, квадратных и весьма тугих (как он узнал в дальнейшем) переключателей Пётр Сергеевич старался не трогать. Он больше смотрел на пару экранов, показывающих, в отличии от остальных, не замысловатые дуги и чёрточки, а картинки с установленных на броне камер.