Костёр аборигенов погас. Сухие ветви кустарника сгорали быстро. Неровный круг тлеющих углей мерцает всё более тёмным огнём. Сначала цвет спелого граната. Потом тронутой ночными заморозками розы. Потом совсем тёмный, как пролитое на ковёр вино. Наконец полностью гаснет.
Экраны переключились в инфракрасный режим. Два налитых теплом силуэта возле пятна прогретой земли. Богатая на ассоциативные связи память подкинула воспоминание о дочери. Однажды президент также сидел у костра рядом со своей маленькой дочерью. Точнее в тот раз всё было совершенно по другому. Приусадебный сад вместо дикого леса. Ярко освещённый дом в нескольких сот метрах позади. Пётр Сергеевич думал, что дочке будет интересно впервые попробовать жаренную на огне картошку. Он ошибся. Может быть выбрал неправильный момент? Насколько он знал она не сильно любила картошку, отдавая предпочтение более экзотическим продуктам.
Глаза Петра Сергеевича закрылись. Трое мужчин спали во влажном, пропущенном через множество фильтров воздухе. Они были изолированы в стальном чреве от окружающего мира. Но тот всё равно, преодолевая заслоны и препятствия, вторгался в их сны причудливо мешая события минувшего дня со старыми воспоминаниями.
Колмогорову снилось как он председательствует на заседании академии наук, а докладчиком выступает четырёхметровая, с отливающей зеленью шерстью, обезьяна. Профессор стучал по столу пустым стаканом из под воды, желая указать на то, что большой обезьяне не место на заседании академии наук. Учёные академики внимательно слушали докладчика не обращая внимания на беснующего председателя. Во сне Колмогоров казался сам себе невидимкой.
Пётр Сергеевич сидел у костра рядом со своей дочерью, маленькой и любимой – как в старые времена. Когда он поднял глаза от пляски огненных языков то увидел напротив себя юношу, прекрасного как боги древних греков. Юноша сидел в массивном кресле опираясь спиной на резной подлокотник и закинув ноги на противоположенный. Пальцы с ногтями блестящими словно крохотные солнца, сжимали длинный и глубокий бокал наполненный тёмной жидкостью. Увидев, что президент смотрит на него, юноша отсалютовал бокалом. Тёмная жидкость тяжело плеснула в стеклянных стенках.
Генералу приснилось будто он снова молодой курсант и четырёхметровый старшина (волосатый настолько что невидно ни глаз, ни формы) учит его стрелять из автомата. Он старается, но ничего не выходит. Волосатый старшина грозит: -Вот я тебя сейчас съем, если не научишься попадать в мишень со ста шагов.
Утром у принцессы болели все мышцы до единой, даже те, которые не напрягались во время вчерашнего боя. Поверженный зверь лежал неподалёку от повозки. На отливающей зеленью шерсти собрались капли росы.