Роман Аксенов, молодящийся мужчина с несколько неправильным, но приятным и располагающим лицом, неторопливо подходил к ванному комплексу (под скромным названием которого скрывались не только сауна и баня, но и многое другое). Волосы убраны под сеточку. На располагающем лице написано некоторое недоумение. Пальцы крутят длинную, словно кисточка художника, малахитовую ручку для письма. Должно быть от волнения и беспокойства.
Вылетевший из угла президент затормозил тяжело дыша.
-Доброе утро Пётр Сергеевич- поздоровался руководитель пресс службы с недоумением разглядывая красное лицо президента.
-Понимаете, какой казус – никого не могу найти- выдержав паузу пожаловался Аксенов натужно усмехнувшись –Такая рань, а все мои гаврики куда-то разбежались. Иду себе и вы первый кого я встретил, представляете?.
Гавриками он называл толпу имиджейкров – дневавших и ночевавших вместе с единственным объектом их усилий, президентом России.
Обеспокоенный длительным молчанием Петра Сергеевича, Аксенов поинтересовался: -Что-то случилось?
-Да- хрипло выдохнул президент- Похоже что-то произошло.
Прислонившись к стене, он сел на тёмно-зелённый ковёр, расстеленный в каждом коридоре. Исподлобья глянул на руководителя пресс службы и тяжело вздохнул. Пятидесяти двух летний, страдающий излишним весом, начинающий лысеть человек – президент России. Он был не готов к тому, что происходило. Не имел никакого плана действий. Он устал и больше не хотел быть президентом.
Глава2
Однако он по прежнему был им. К семи часам утра Пётр Сергеевич, вместе с Аксеновым, обыскали сверху донизу большой дом и не нашли ни одного человека. Оставалось довольно много помещений, куда они не смогли приникнуть. В основном служебных – запертых на ключ, канувший в неизвестность вместе с кем-то из обслуги. Также стояли запертыми посты охраны и комнаты относящиеся к системе безопасности. Пётр Сергеевич понятия не имел откуда и каким образом они открываются.
К девяти стало ясно, что происходящее затронуло не только дом президента, но как минимум Подмосковье. А может быть и всю Москву или даже больше. Никто не рвался внутрь с вопросом где самый важный человек в стране. Тихо и пустынно, словно всё вокруг вымерли. Или исчезли. Спокойно. Пусто. Жутко.
Нерасчищенные дорожки белели молодым снежком. На одну из росших во дворе исполинских елей присел голубь. Наблюдая как птица чистит у себя под крылом, президент подумал, что надо идти в гараж, садиться за руль и ехать в Москву. Причём желательно не задерживаться потому, что страшно и с каждой минутой становится немного страшнее. А он всё-таки президент. Президенты не прячутся под кроватями, закрываясь подушками. И не отсиживаются, точно моллюски в раковинах.