— Я
задавался
вопросом, почему
ты не отметил
ее. Сейчас опасное
время.
— Знаю.
Поверь мне.
Веками я представлял
себе, как буду
баловать и
защищать свою
пару, а вместо
этого превратил
жизнь Эммы в
самый настоящий
ад.
— Тогда
почему ты разозлился
на нее сегодня
утром? — Боу
прищурился.
— Не могу передать
словами, насколько
это неразумно.
— Я
беспокоился,
потому и вышел
из себя. Сейчас
всё в порядке.
— Ты
не сделал Эмму
своей и можешь
ее потерять.
— Именно
это и произошло
с Марией?
Лаклейн
знал, что в
присутствии
Боу о ней лучше
не говорить.
Мария была
феей и его парой.
Она умерла,
убегая от него.
Когда
Боу яростно
посмотрел на
друга, тот сказал:
— Знаю,
ты никогда не
говоришь об
этом, но в моем
случае — должен
ли я что-то знать?
— Да.
Твоя Эмма другая
и всегда такой
будет. Не упрямься
и не глупи. И
не пытайся
навязать ей
наш образ жизни.
Иначе, — прибавил
Боу негромко,
— закончишь
так же, как и
я, превратившись
в живое предостережение
для других.
Лаклейн
начал было
что-то говорить,
но остановился.
— Что?
Спрашивай, что
хочешь.
— Как
тебе это удается?
Продолжать
жить с этой
болью? Сейчас,
осознавая в
полной мере,
что ты потерял,
я не думаю, что
смог бы жить,
лишившись
пары.
Боу
поднял брови.
— А я
не думаю, что
смог бы сохранить
рассудок, если
бы днем за днем
на протяжении
десятилетий
мою плоть слизывал
огонь, — он пожал
плечами. — У
нас у всех есть
свои крошечные
пытки. — Но эти
два вида страданий
были не равнозначны,
и друзья это
понимали. Боу
с радостью
отправился
бы в ад, только
бы вернуть
Марию.
— Ты
веришь, что
Мария может…
— нахмурившись,
Лаклейн запнулся.
— Ты же видел,
как она умерла,
верно?
Боу
побледнел и
сразу отвернулся.
Едва слышным
голосом он
сказал:
— Я…
похоронил ее,
— он сделал
это и знал, что
она ушла. Но
он также знал,
что мир Ллора
был непредсказуем
и его правила
зачастую менялись.
И сейчас всё
свое время он
тратил на то,
чтобы отыскать
ключ, который
позволил бы
вернуть Марию.
Что
еще ему оставалось?
Лаклейн
внимательно
посмотрел на
друга:
— Ты
не сможешь ее
вернуть.
Боу
вновь посмотрел
на ликана.
— Еще
никто не сбегал
из вампирского
плена. У ликана
не может быть
пары наполовину
вампирши. А
таких существ,
как полувампирша-полувалькирия,
вообще не
существует.
Так тебе ли
говорить мне,
что возможно,
а что нет?
Лаклейн
промолчал,
наверняка
посчитав это
самообманом
и слабостью.
Боу задумался,
позволит ли
ему друг и дальше
жить со своими
иллюзиями.