Проведя
в ее поисках
тысячу двести
лет, он не был
готов делиться
ею.
Боу
поднял брови.
– Ясно.
Видишь ту красную
кнопку? Это
значит, что
кто-то говорит
по телефону.
Я только что
проходил мимо
Хармана – выходит,
это не он, Касс
воспользовалась
бы мобильным.
Похоже, твоя
королева звонит
домой.
Лаклейн
пожал плечами.
– Она
не сможет объяснить
им, как сюда
добраться.
Когда мы подъезжали
к воротам, она
была без сознания.
– Если
они продержат
ее на телефоне
достаточно
долго, ей и не
понадобится
ничего объяснять.
Лаклейн, они
могут проследить,
откуда идет
звонок. Спутники
над нами и все
такое.
Выдохнув,
Лаклейн мысленно
добавил «спутники»
к списку тех
вещей, которых,
черт его дери,
не понимал и
которые изучит
позже. Ему казалось,
что спутники
предназначались
для телевидения,
а не для телефонов.
Боу
тем временем
продолжал:
– Зависит
от того, насколько
они дружат с
высокими
технологиями,
но в целом им
может понадобиться,
всего лишь
минуты три…
– красный огонек
погас. – Хорошо,
значит, она
повесила… –
и снова загорелся.
– Опять звонит.
Тебе, правда,
лучше ее остановить.
– Кнопка загорелась,
опять погасла
и так несколько
раз. Лаклейн
и Боу, молча,
наблюдали за
этой иллюминацией.
– Неважно,
– сказал, наконец,
Лаклейн. – Я
не стану запрещать
ей общаться
с семьей.
– Они
обрушатся на
этот замок
словно чума.
– Если
они найдут его
и преодолеют
нашу защиту,
тогда я подумаю,
чем бы их умиротворить.
Они вроде одержимы
сверкающими
предметами,
не так ли? Одной-двух
побрякушек
хватит.
Боу
поднял бровь:
– Расскажешь
мне потом, что
из этого выйдет.
Лаклейн
сердито сверкнул
глазами, а затем,
прихрамывая,
подошел к окну
и выглянул на
улицу. Через
мгновение он
увидел, как
Эмма, скользя,
появилась на
лужайке.
– А, вижу,
ты заметил ее.
– Откуда
ты знаешь? –
не оборачиваясь,
спросил Лаклейн.
– Ты
напрягся и
подался вперед.
Не беспокойся.
Скоро такими
ночами, как
эта, ты будешь
там вместе с
ней.
Словно
почувствовал
его взгляд,
Эмма повернулась
к окну. Туман,
клубящийся
вокруг нее,
делал ее призрачно
прекрасной,
а бледное лицо
пленяло почти
так же как луна
в небе. Но ее
обычно выразительные
глаза сейчас
не говорили
ему ничего.
Лаклейн
так сильно
хотел ее, но
знал, что чем
крепче он пытается
ее держать,
тем быстрее
она выскальзывает
из его рук. Словно
ртуть. Единственное,
что в ней отвечало
ему, это ее тело.
Сегодня ее
страсть была
сильна. И он
может использовать
это.