Деместриу
вызвал стражу.
- Когда
Иво вернется,
не впускай его
сюда, - приказал
он вампиру. –
Какой бы ни
была причина.
И ни слова о
том, что нашел
ее. Если проговоришься,
то лишишься
внутренностей
на долгие годы.
Что
ж. Она росла,
слушая не менее
популярные
в Ллоре угрозы
– те, что начинались
с «если этого
не произойдет
или не случится»
и заканчивались
«тогда приготовься
к последствиям»
- но этот парень
был не плох.
Переместившись
к двери, Деместриу
закрыл ее за
стражником
на засов.
Знаааачит…
никто не может
переместиться
внутрь или
наружу, и теперь,
никто также
не может выйти
отсюда?
Когда
Деместриу
вернулся на
свое место,
любое удивление,
которое он
испытывал до
этого, исчезло.
Он хладнокровно
ее изучал.
- Ты
точная копия
своей матери.
- Спасибо.
Мои тетки часто
говорили то
же самое.
- Я знал,
что Иво что-то
задумал. Знал,
что он что-то
разыскивал
и что потерял
дюжины наших
солдат – в одной
только Шотландии
троих. Поэтому
решил забрать
у него то, к чему
он так усердно
подбирался.
Но не ожидал,
что это будет
моя дочь.
- Что
ему от меня
нужно? – спросила
она, хотя и
догадывалась,
теперь, когда
имела четкое
представление
о своей гребаной
родословной.
- Иво
веками что-то
замышлял, целясь
на мою корону.
Но он знал,
единственное,
что Орда считает
священным –
это кровное
родство. Он не
смог бы править,
не имея связи
с королевской
семьей. И так
случилось, что
он нашел эту
связь. В моей
дочери.
- Так
он решил, что
просто убьет
тебя и заставит
меня выйти за
него?
- Именно,
- последовала
пауза, и затем
он спросил: -
Почему ты никогда
не искала меня
до этого дня?
- Я узнала
о том, что ты
мой отец примерно
восемь часов
назад.
В его
глазах вдруг
мелькнули
чувства, но
они оказались
столь мимолетны,
что Эмма подумала,
будто ей привиделось.
- Твоя
мать…не сказала
тебе?
- Я не
знала ее. Она
умерла сразу
после моего
рождения.
- Так
скоро? – тихо
спросил он
будто самого
себя.
- Я искала
информацию
о моем отце –
о тебе – в Париже,
- пояснила она,
отчего-то пытаясь
утешить его
этими словами.
- Я жил
там с твоей
матерью. Над
катакомбами.
При
упоминании
о месте, из которого
Лаклейн с трудом
вырвался, возникшая
еще минуту
назад толика
тепла по отношению
к Деместриу
тут же испарилась.
- Посмотри,
как в твоих
глазах искрится
серебро, прямо
как у нее, - взгляд
его красных
глаз впервые
оценивающе
прошелся по
Эмме.