Думай!
Прокрути в
голове все,
что узнал о
ней. Ей семьдесят
лет. Колледж…
Он
нахмурился.
Ему и раньше
случалось
встречать
лидийских
женщин. У них
была бледная
кожа, как у Эммы,
но темные волосы
и глаза. А Эмма
была светловолосой
и голубоглазой.
Значит,
ее отец тоже
должен быть…
Лаклейн
замер. Нет!
Не
возможно!
«А что,
если он мой
отец?» - спросила
как-то Эмма.
И Лаклейн
ответил… что
ребенок Деместриу
был бы злобным,
грязным паразитом.
Нет.
Даже
если его разум
принял то, что
она дочь Деместриу,
сам Лаклейн
не мог смириться
с тем, что она
сейчас в его
руках. И ведь
это его бездумные
слова могли
толкнуть ее
на такой поступок.
Отправиться
в Хельвиту, к
Деместриу,
который, не
моргнув и глазом,
разорвал бы
на куски даже
собственную
дочь, пока та
умоляла бы о
смерти.
Если
ему не удастся
скоро ее найти…
Лаклейну
предстояло
не просто найти
Хельвиту, а
сделать это
быстро. А он
уже обыскивал
тот регион
России вдоль
и поперек, все
тщетно. Возможно,
в прошлый раз
он и был близок
к тому, чтобы
обнаружить
место, но его
поймала и жестоко
избила дюжина
перемещающихся
вампиров.
Он
отправится
в Россию и снова
найдет ее…
В сознании
всплыла картина:
Эмма под ним,
ее голова лежит
на подушке,
окутывая Лаклейна
изысканным
ароматом ее
волос. Он бы
никогда не
забыл ее запах.
С той самой
первой ночи,
как узнал в
ней свою пару,
Лаклейн навсегда
запомнил этот
аромат, впитал
в себя. Внезапное
воспоминание
дало подсказку,
намекая ему
использовать
этот запах.
Он сможет
ее найти. Ему
это уже удавалось.
Стоит только
оказаться
поблизости
от Эммы, и он
сможет проследить
ее прямо до
Хельвиты.
Лаклейну
было суждено
отыскать ее.
***
Низкий
голос раздался
из темноты:
- Что
ж, посмотрим-ка,
за кем гонялся
мой генерал.
Эмма
взглянула в
направлении,
откуда донесся
звук. Еще секунду
назад она, без
сомнения, была
одна в комнате.
Но уже в следующее
мгновение -
еще до того,
как он зажег
лампу, - Эмма
заметила фигуру,
сидящую за
большим столом.
Глаза вампира
сверкнули
красным.
Казалось,
от него исходило
напряжение.
Он смотрел на
нее так, будто
видел привидение.
Совсем
одна, она была
вынуждена
ждать в этом
жутком замке,
слушая то и
дело раздающиеся
снизу крики,
которые стихли
только к восходу.
За это время
она прошла
через своего
рода катарсис.
Ее мысли прояснились,
а решительность
только усилилась,
став абсолютной.
Она чувствовала
себя так, как,
ей казалось,
чувствовали
себя ее тетки
перед великой
битвой. И теперь
она ждала, чтобы
все закончить…
так или иначе.
Эмма знала –
эту комнату
живым покинет
только один
из них.