Если
бы он еще мог
привыкнуть
к скорости, с
которой жили
в это время,
он бы вполне
мог начать
наслаждаться
его преимуществами.
Ближе
к концу дня,
когда Лаклейн,
наконец, закончил
все свои дела,
то осознал,
что ни разу за
эти несколько
часов, которые
был занят, он
не выходил из
себя, и ему не
приходилось
бороться со
зверем внутри
него. Ликаны
были весьма
склонны к подобным
приступам
ярости – в
действительности,
они проводили
большую часть
своей жизни,
учась их контролировать.
Помножьте эту
склонность
на пройденные
им испытания,
и уже то, что
он почувствовал
всего лишь
вспышку гнева
или две, могло
считаться
просто чудом.
Чтобы усмирить
эту ярость, он
эти оба раза
представлял
себе вампиршу,
спящую в его
комнате, в кровати,
которая теперь
была его. И уже
сама мысль о
том, что теперь
все находилось
в его власти,
и он мог делать,
что посчитает
нужным, помогала
ему бороться
со своими
воспоминаниями.
На самом
деле, сейчас,
когда его сознание
хоть немного
прояснилось,
он захотел ее
допросить.
Желая добраться
до номера как
можно скорее,
он решил воспользоваться
лифтом. Конечно,
они уже существовали
в то время, когда
он в последний
раз ходил по
земле, но тогда
они были лишь
удобством для
обленившейся
знати. Сейчас
все было иначе,
и даже считалось
в порядке вещей.
Поэтому он
поднялся в нем
на свой этаж.
Войдя
в комнату, Лаклейн
снял новый
пиджак и подошел
к кровати. Закат
был уже близок.
Не спеша он
рассмотрел
создание, что
по ошибке принял
за свою Пару.
Смахнув
в сторону густые
пряди белокурых
волос, он изучил
ее лицо с изящными
чертами, высокие
скулы и остроконечный
подбородок.
А проведя по
заостренному
ушку пальцем,
он заметил,
как оно слегка
дернулось от
его прикосновения.
Он никогда
не видел существа
подобного ей.
Фееподобный
облик Эммы
резко отличал
ее от огромных,
обезумевших
вампиров с
кроваво-красными
глазами, которых
он когда-то
уничтожал
одного за другим.
И совсем скоро
он станет достаточно
сильным, чтобы
делать это
снова.
Нахмурившись,
он приподнял
лежащую на
груди ладонь
вампирши. Рассмотрев
ее более внимательно,
Лаклейн едва
смог различить
следы от небольших
шрамов на внешней
стороне ладони.
Паутинка тонких
белых линий
напоминала
след от ожога,
но не распространялась
дальше на пальцы
или запястье.
Это выглядело
так, как если
бы кто-то, схватив
ее за пальцы,
подставил
внешнюю сторону
ладони огню
или солнечным
лучам. Очевидно,
она получила
этот ожог еще
в отрочестве,
до того, как
стала бессмертной.
Это, без сомнения,
было одним из
типичных вампирских
наказаний.
Ничтожная
раса.