Короче, вот он как алхимик трудится в своей лаборатории среди колб, печей, реторт с учениками и бесконечными опытами, выделяя и поглощая газы, выпаривая растворы и выделяя кристаллы, получая, например, «спиритус вини», хотя в другом подсознании знает, что это просто винный спирт, вот он растворяет луну, марс и венеру в «спиритус нитри» и относится к этому вполне серьёзно, но иным сознанием для него это растворение только, всего навсего, в азотной кислоте серебра, железа и меди, что, конечно, совершенно неведомо его ученикам и последователям, в природе которых он усматривает лишь амбиции научиться и бросить своего учителя, что чаще всего и случается. И если, наконец, он описывает для будущих поколений в своём труде, скажем, «Фармакопея спагирика» способы лечения болезней откытыми им лекарствами, именуемыми такими же загадочными названиями как «луна» и «солнце», т.е. серебро и золото, то он знает, что «другими руками», а точнее другими мыслями в другом пространстве и времени, это будет лекарство от ревамических болей, именуемое «аспирином».
Или ещё более того. Сидя в вольтеровском кресле, он чертит формулы, которые говорят ему более чем всем остальным тем, кто собирался толпами, чтобы посмотреть удивительные превращения электричества в магнетизм, а он, этими своими формулами обнаруживает, что весь мир, в котром люди живут и во времени, и в пространстве являют собой единое целое, которое для человечества превращается в электромагнитное поле, а позднее заставляет человечество открывать способы передачи своих речей и изображений на расстояния, соизмеримые с бесчисленными диаметрами самой Земли. Но он же в своём фасеточном сознании уже видит, как само демографически разрастающееся человечество учится не просто управлять своим существованием во времени и пространстве, но и находит способы массовой утилизации неугодных в расовом отношении единиц, заявляя о себе как о превосходной перед другими расами человеческой популяции, превращая в прах неугодные народы с экономически оправданными показателями или используя рабский труд для извлечения пользы строительства новых государственных единиц. В этой бесконечной метаморфозе, не оценивая ни положительно, ни отрицательно события людских цивилизаций он усматривает в том числе свою бесконечную жизненную микробообразную форму жизни, где сами цивилизации слабыми истоками стремления к сохранению популяции лишь делают ничтожные попытки к постижению и сохранению среди людской популяции радости и добра, т.е. альтруизму, понятию не свойственному всей остальной природе, где сила рациональности заключается в самой эволюции и тех слабых прыжках мутаций, которые выделили из живой природы человека будущего дня, того самого человека, что упорно в бесконечном труде, в том –числе и через пропитание постигает сознанием резуль-таты своего труда, двигаясь от случайности к целесооб-разности.