беспокойства княжеских замков.
Знатный князь Липарит не одобрял раздробления фамильных владений и
теперь саркастически усмехнулся, заметив, что такие действия не стоит
оценивать ни старым, ни новым вином, подкрепленным к тому же великолепными
яствами, отягощающими сейчас стол благородного владетеля Мухран-батони. Да
славится его розово-зеленое знамя, на котором белый орел парит над черной
змеей!
- Да славится! - повторили князья, дружно вздымая роги, но не прекращая
спора.
Многие уже забыли, что этот съезд у Мухран-батони был вызван
необходимостью определить общую линию поведения князей, застигнутых врасплох
столь неожиданным водворением Шадимана Бараташвили в резиденции династии
Багратидов-Багратиони, и вот закипел новый разговор о минувших междоусобицах,
о нынешних разногласиях, об обидах одних благородных и о возмущении других,
о защитниках чести фамилий и бесчестных зачинщиках вражды.
Князь Цицишвили был согласен с Липаритом. Раскрасневшийся Джавахишвили,
напротив, одобрял раздробление земель, ибо при расширении своей фамилии он,
разумеется, использует любую возможность, дабы завладеть резервным замком,
двумя-тремя лесами и даже монастырем.
Мухран-батони решительно заявил, что он не мыслит раздробления своей
фамилии в угоду алчности, и пусть у него, во славу Христа, будут хоть
пятьдесят внуков, он все равно желает видеть их всех за общей скатертью,
каждый день посланной богом.
Иные втайне не очень одобряли такой избыток внуков, но вслух не
преминули восхититься мудростью и крепостью фамильных обычаев главы
блистательных владетелей Мухран-батони.
Исчерпав поток речей, вернулись к раскрытию загадочного поступка
Шадимана. И опять Мухран-батони похвастал своими знаниями, объявив, что не
всегда распад фамилии может обеднить князей. Дружелюбно взглянув на Липарита,
но явно ему в пику, старый князь ударился в подробности: известно, что до
раздела Барата имели три тысячи крепостных дворов и двести азнаурских
семейств, а после раздела, - и откуда только понабрали, - за первой ветвью
осталось две тысячи семьсот девяносто крестьянских дворов и сто двадцать
азнаурских семейств, а за второй, - и откуда только выудили, - тысяча двести
восемьдесят дворов крестьян и восемьдесят азнаурских семейств. Сейчас ходит
слух: обе ветви сильно умножали количество дымов крепостных и уменьшили
список наделов азнауров, предпочитая вечный источник богатств очагу вечного
беспокойства.
- Картли не накроют, - добродушно изрек Эмирэджиби, - что у них там?!
Одна Шавнабада, да и то из камня.
Счел нужным Мухран-батони предостеречь князей от легкомысленной