крепче спать будет. Я тоже огня не видела, а когда встала утром, гзири
пришел, крепко сердился: "Ты охотился - амбар цел был, ты приехал - амбара
не стало. Один человек видел, как ты сухими дровами амбар угощал..." А какой
человек - не сказал... В Эзати все знают - Мераб предан царю, а разве у
мсахури поднимется рука на свой труд?.. Прикажи, светлая царица, освободить
Мераба, все в твоей воле.
Мариам брезгливо оглядела выцветший подол женщины и достала монету.
- Возьми, для бога даю, помолись, пусть простит безумного. Свечу поставь
из желтого воска, из желтого бог больше любит.
- Уже ставила, ангельская царица, из желтого ставила из белого с
серебряной каймой тоже ставила, не помогает. Говорят, бог из голубого воска
любит, только такой для князей делают... Наверно, ведьма глаза на наш дом
открыла. Хорошо жили. Мераб работал, Киазо тоже с детства при князе
Херхеулидзе царскую службу нес... хорошо жили, почет от всех имели, уже
азнаурство было близко... а сейчас Киазо больной в лесу пропадает, невеста
тоже убежала... винить нельзя: какой Киазо человек без языка... А надсмотрщик
все взял, а землю не берет... Мераб в яме сидит. Надсмотрщик говорит: пусть
Киазо на земле работает, без языка царской службе не нужен, пусть на земле
работает. А разве может Киазо работать? С детства земли не знал, князь за
рост к себе взял, но на что рост, если языка нет... Прикажи, ангельская
царица, отпустить Мераба, бог видит, разве у мсахури поднимется рука на свой
труд.
Мариам поморщилась и нетерпеливо встала.
- Благодари бога, что безумца по закону за огонь в огонь не бросили.
Если гзири наказал, значит, за дело, если отпущу, никто не будет бояться
царский амбар жечь. - Подумав, царица добавила: - Пусть князь Шадиман с гзири
поговорит. Гзири лучше тебя знает, виноват твой Мераб или нет... Если не
виноват, бог не допустит неправды, а я прощаю злую руку... ,
В затихшем Тбилиси с тревогой ожидали исхода войны. Тбилисцы привычно
подымали головы, всматриваясь в круглые башни крепости, но огненного сигнала
о приближении врага не было.
На майдане глашатаи хрипло выкрикивали последние новости, но никто не
интересовался дерзкой лисицей, появлявшейся на засеянной земле азнаура
Микеладзе, от чего земля лишилась произрастания; еще меньше волновала пропажа
трех баранов у амкара зеленного цеха. Амкары, торговцы, разносчики слонялись
по майдану, надоедливо выпытывали друг у друга мнение о войне, качали
головами, охали и расходились, чтобы на другом углу снова собраться кучкой
с теми же разговорами и предположениями. На плоских крышах, террасами