их вождь совещается с владыкой церкви. Квливидзе, дотрагиваясь до
чешуйчатого кисета, висящего на кожаном с золочеными пуговками поясе,
добродушно улыбается. Он любуется Нодаром, широкие плечи которого облегает
малиновый атлас. Хвала Победоносцу Георгию! Сын не обманул его чаяний:
Георгий Саакадзе, тоже победоносец, приблизил к себе Нодара, наградив его
званием юзбаши. Невесту тоже одобрил - сестра Дато Кавтарадзе. Как только
замок отважного азнаура Квливидзе будет отстроен, он отпразднует свадьбу и
уложит под стол азнауров всех грузинских царств и княжеств. Марани уже
отстроены и наполнены лучшими винами.
Не менее довольны азнауры Асламаз и Гуния. Кичатся они рубашками из
дамасской ткани, расшитой по краям бирюзой и золотой нитью, но еще больше -
свежими рубцами на загорелых, цвета каштана, лицах. Особенно привлекает
взоры князей "Дружина барсов". На черной повязке Матарса, прикрывшей
пронзенный стрелою глаз, сверкает багдадский изумруд, "обладающий силой
предвидения". Пануш скрепил свою расшитую серебром синюю куладжу иранской
застежкой из двух золотых львов, сжимающих в лапах алмазный шар. Гиви с ног
до головы в узбекской парче, и, глядя на него, жмурятся даже сами "барсы".
Всегда чем-то озабоченный Ростом обвил шею ожерельем из индийских жемчужин.
Элизбар гордится афганским ханжалом, рукоятка которого испещрена загадочными
изречениями, и перстнем с лунным камнем в форме полумесяца - память о
зарубленном им хане. Маленький павлин со сверкающим хвостом из алмазов,
смарагдов, рубинов и сапфиров красуется на груди Дато. Эту эмблему жизни и
роскоши подарил ему Саакадзе у покоренных стен Кандагара за удачные
переговоры с упрямым раджой о сдаче крепостных ключей. Строгий наряд
оттеняет мужественную красоту Даутбека. На зеленых цаги кожаные кисти, а на
поясе - сафьяновый кисет с огнивом, кремнем, серой и трутом. И единственная
ценность - громадная золотая пуговица на фиолетовой куладже, изображающая
Будду, с надписью: "Высокочтимый владыка трех миров". Только Димитрий в
куладже "смирного" цвета - вечном трауре по своей погибшей любви; на правой
руке его тускнеет неизменный браслет, некогда надетый дедом в час обручения
на братство с Нино.
Ударил колокол Анчисхати, его звон подхватил Сионский собор, и тотчас
отозвались колокола остальных тбилисских церквей. Католикос вышел из своих
покоев, сопровождаемый Георгием Саакадзе, настоятелем Кватахевского
монастыря Трифилием, архиепископом Феодосием и многочисленной духовной