Когда Вайгерт однажды во время одного из своих многочисленных посещений в Боцене заговорил о том, к чему она себя относит, она улыбнулась: «Немка по-немецки и итальянка по-итальянски», ответила она. Убежденная антифашистка и открытая левая, она не знала недвусмысленности, если речь шла о ее самых глубоких чувствах. Каждый год, в День Сердца Господня, она маршировала на лыжах к большим кострам. Все это, однако, не мешало ей иметь многочисленных итальянских друзей. Такой она была, и Вайгерту это нравилось.
- Еще круассан, мой дорогой? У тебя было лишь два. Все же, обычно ты не встаешь, прежде чем не проглотишь целых пять.
Ответ не давался Вайгерту тяжело, в конце концов, он едва ли что-то ел за последние два дня.
- Что ты хочешь делать теперь?
Клаудия засунула в печку новую партию булочек. Вайгерт глотнул свой эспрессо. Вчера, когда он приехал к ней, он рассказал всю историю во всех подробностях. Он знал, что мог слепо довериться ей. Даже если они объявили его во всеобщий розыск, она все равно бы ничего не выболтала. Ганс или полиция, решение давалось ей исключительно легко. Кроме того, она сама была журналисткой. После ее пребывания в Лондоне она оказалась на частной радиостанции в Боцене. Ей тоже показалось, что из этого могла бы теперь получиться серьезная история.
- Ну, сначала я должен, наконец, позвонить Петеру, и убедить его в том, чтобы он позаботился о компакт-дисках. И потом я должен, пожалуй, объясниться пе-ред Хилльгрубером. Он всегда заботился обо мне и теперь будет очень разочарован.
Решение принято: он просто обязан был продолжать. События приняли это решение вместо него.
- Они будут искать тебя, Ганс. И это только вопрос времени, пока они при поисках не выйдут на меня.
Клаудия смотрела задумчиво, когда клала два следующих круассана ему на тарелку. Естественно, он тут же проглотил их. Но что ему уже осталось?
- Ты знаешь наш дом, наверху на горе. Лучше всего, если ты останешься там. Если прибудут легавые с ордером на обыск, то они, вероятно, будут иметь в виду только мою квартиру. Дом официально принадлежит моим родителям. Я по-дозреваю, что ты хочешь продолжить. Или я ошибаюсь?
- Нет, ты не ошибаешься. Да и что мне еще остается?
- Тогда хорошо. Только не сдавайся. Мы предпримем ряд предосторожностей. Джузеппе купит переносной телефон на свое имя, если легавые додумаются следить за моими звонками. Пока ты сидишь наверху на горе, я здесь внизу по-стараюсь добраться до всего необходимого материала. Мы должны узнать все о Фолькере и Гринспэне и не забывать этого француза. Между тем ты, бедный мальчик, будешь спокойно сидеть там наверху, и обрабатывать материал, который я притащу.