Я осторожно заглянула в дверь курилки, переполненная гуманистическими идеями. Димыч ничуть мне не удивился почему-то.
– Курить будешь? – предложил он.
Я помотала головой. Что же он не запомнит до сих пор, что я бросаю эту вредную привычку?
– Можно, я с тобой посижу?
– Можно, – задумчиво отозвался он. – Только не простынь – я окно открыл, здесь сыро.
– Зато свежий воздух. А то меня мутит что-то, – призналась я.
– Это с непривычки. Там кровью пахнет. Труп опять же.
– А разве кровь пахнет? – удивилась я.
– Конечно. Еще как.
– А как же вы работаете? Не страшно на трупы смотреть?
– Да в этом-то трупе чего страшного? – искренне удивился Димыч. – Чистый, приличный и повреждений всего ничего. Даже крови не много. Не труп, а картинка. Я раньше в райотделе работал – вот там бывали трупы! Бытовуха, в основном. Сначала пьют непонятно что на кухне, а потом резать друг друга начинают. Или молотком по башке. Кухонька вся в крови, а если повезет, то и в мозгах, и труп – красавчик, не сразу разберешь, где у него лицо было. Вот там и меня мутило по первости. А здесь красота – все чинно-благородно. Еще и кофе предлагали.
Нет, Димыч со своими заунывными речами, определенно, на себя не похож. Или это он на погоду так реагирует?
Метеозависимый Димыч повернулся ко мне и посмотрел тоскливым собачьим взглядом.
– А у меня, главное дело, в кармане постановление о задержании, – пожаловался он. – Я следователя уговорил. Думал, с утра поехать Барсукова брать. А оно видишь как.
– Дим, а кто же его?
– Недоброжелатели, – хмыкнул Димыч. – Фигня наша версия. И Коненко не из-за доли убили. Мочит их кто-то последовательно и целенаправленно. Кто-то со стороны. Если, конечно, это не их третий.
– Совинский? Да он не мог! Он тихий.
– Вот такие тихие как раз и творят дела. Хотя, если это Совинский, то он не только тихий, но и дурак. Так подставляться.
В курилке появился измученный допросами Толик. У него был вид человека, наконец-то оторвавшегося от погони.
– Не помешаю? – осторожно поинтересовался он.
– Заходи, – разрешил Димыч. – Чего там? Убийство еще не раскрыли, случайно?
– Труп увезли, – доложил Толик. – Следователь со Степанычем тоже уехали. Я почти всех опросил, тех, кто на работе. Список сотрудников взял с координатами.
– Совинский объявился?
– Объявился! У него опять алиби – он в аварию в центре попал в восемь пятнадцать. Четыре машины. Там сейчас доблестные инспекторы работают. Свидетелей до черта: водители трех других машин, пассажиры, страховые комиссары, те почти сразу приехали. Все подтвердят, что Совинский после аварии никуда не исчезал.