— Зато получивший в 85-м власть Горбачев ждать не стал, с ходу провозгласив курс на ускорение и перестройку…
— В последующем многие отвернулись от Михаила Сергеевича, но отец оставался с ним до конца, находя объяснение и оправдание даже допущенным ошибкам. Ельцин ведь тоже делал папе предложение. Они были знакомы по ЦК и с тех пор поддерживали неплохие человеческие отношения. Когда Горбачев сложил полномочия президента СССР и покинул Кремль, Борис Николаевич пригласил папу в свою команду, но тот сказал, что связал судьбу с Михаилом Сергеевичем, поэтому не может дать положительный ответ. После чего написал заявление о выходе на пенсию. Согласитесь, поступок, достойный уважения. Отец продолжал работать в фонде у Горбачева, но это уже была не государственная служба.
— Вы разделяли отцовскую позицию?
— Наши политические взгляды часто не совпадали, тем не менее на ту ситуацию мы смотрели одинаково. В 91-м году между Борисом Николаевичем и Михаилом Сергеевичем пролегла пропасть, переход в чужой лагерь фактически означал измену, предательство. Думаю, и Ельцин это прекрасно сознавал.
— А где был отец во время путча?
— Мы оба находились в Форосе. Все произошло, по сути, на моих глазах. Когда в начале августа Горбачев отправился в Крым, он взял отца с собой. Такое бывало не раз, они и в отпуске регулярно встречались, продолжая работать над документами. Тогда шла активная подготовка к подписанию Союзного договора. Горбачев всегда останавливался в резиденции «Заря», а папа жил в располагавшемся чуть выше над морем санатории ЦК КПСС «Южный». В тот раз родители прилетели вместе, а я приехал в Форос дня через три. Помню, мама сказала: «Странно, почему на рейде так много кораблей? Никогда столько не было». Я посмотрел: действительно! Обычно береговую линию охраняли сторожевые катера и эсминец, а тут вдруг целая флотилия выстроилась, словно предстояли крупные военные учения. Впрочем, этот факт не вызвал особого беспокойства. Мало ли какие могут быть обстоятельства? А потом отрубили связь. Папа поговорил с Горбачевым, и вдруг телефон замолчал. Отец попытался перезвонить в «Зарю» — тишина. Ни ВЧ не отвечал, ни городская линия. Сначала мы решили, что случилась авария и к утру связь восстановят. А вместо этого спозаранку услышали указы ГКЧП… Сверху было хорошо видно, что президентская дача взята в плотное кольцо оцепления. Врут те, кто теперь заявляет, будто Горбачева в Форосе не блокировали. Могу засвидетельствовать: по периметру «Зари» стояли вооруженные бойцы и автоматы в руках держали отнюдь не бутафорские. Решив утром 19 августа разведать обстановку, я отправился к морю. Якобы для того, чтобы покататься на водных лыжах. Дежуривший на пляже и изнемогавший в черном костюме от жары чекист пресек мои поползновения на корню, заявив, что катание временно прекращено. И с территории санатория никого не выпускали. Должен сказать, ощущения не из приятных. Не в том смысле, что ждешь, пока четвертуют или распнут, но напряжение в воздухе висело… Любопытно, среди отдыхавших в «Южном» был и министр внутренних дел СССР Пуго с женой. Мы с ним без конца играли в пинг-понг. А буквально накануне путча Борис Карлович улетел в Москву. Можете представить мое изумление, когда увидел вчерашнего партнера по настольному теннису среди заговорщиков!