Это благодатная почва для пересудов и клеветы. Под лучами прожекторов она расцветает пышным цветом.
Когда Люсия была готова, она повернулась ко мне и бросила тоном, не терпящим возражении:
— Жди меня здесь!
Я согласился тем более охотно, что испытывал потребность остаться одному. Как только Люсия ушла, я растянулся на диване и почти сразу заснул.
Меня разбудил легкий шум. Открыв глаза, я увидел белокурую девушку, которую встретил накануне, выходя из дома Люсии. Она, не шевелясь, стояла в дверях и с любопытством меня разглядывала. На ней было черное платье и белое манто, подчеркивающие золотистый цвет ее волос. У девушки было красивое аристократическое с тонкими чертами лицо, голубые задумчивые глаза. Вся она производила впечатление какой-то необычайной хрупкости.
Увидев, что я проснулся, она вошла и закрыла за собой дверь. Я встал. Волосы у меня были растрепаны, веки поднимались с трудом. Честно говоря, я предпочел бы в этот момент очутиться где-нибудь в другом месте.
— Вы кто? — спросила она.
— Морис Теллан…
— Что вы делаете в уборной моей тети?
— Э-э… Я… я ее жду.
— Она знает, что вы здесь?
— Она-то мне и сказала, чтобы…
Похоже, девушка была в недоумении. Присмотревшись получше, я в конечном счете решил, что она моложе меня, но производит впечатление личности вдумчивой и серьезной.
Она уселась в единственное кресло. Я же не осмеливался снова занять место на диване и стоял в смущении, прислонившись к стене.
— Странно, — тихо произнесла девушка, — тетя мне никогда о вас не говорила…
— Я знаком с ней всего несколько дней…
— Вы актер?
— Да.
— Играете в том же фильме, что и она?
— Да.
— Кого?
— О, это крошечная роль…
Она сидела, закинув ногу на ногу и дерзко с каким-то спокойным бесстыдством рассматривала меня. А я украдкой любовался ее грациозной фигуркой, чистым лицом.
— Странно, мне кажется, я вас где-то видела… Вы много снимались?
— Нет…
— Постойте, кажется, припоминаю, это было вчера, около дома. Вы выходили от нас, не так ли?
— Да.
Очевидно, я по своему обыкновению покраснел как рак, ибо она нахмурила брови.
— Но Люсия не говорила мне о вашем визите… Как же так?
— Это не такое уж, знаете, важное событие.
Она впервые улыбнулась. При этом у нее сделался еще более грустный вид.
Я почувствовал, что должен продолжить разговор, если не хочу показаться полным кретином.
— Вы поете?
— Ах, она вам сказала?
— Да. У вас как будто красивый голос?
По тому, как она пожала плечами, я понял, что она отнюдь не считает себя второй Мадо Робен.
— Мой красивый голос — это одна из выдумок Люсии. Ей непременно хочется, чтоб я была артисткой, но поскольку я не умею «правильно» говорить, она придумала мой голос. Но, между нами, я ни за что не пойду в оперу, даже как зритель, потому что терпеть ее не могу…