Глава 3
В пути
Путешествие из Бернета в Хиллсовер было очень долгим. Оно заняло почти три дня, и, так как доктор Карр хотел поскорее вернуться к своим пациентам, ехали без остановок — одну ночь провели на пароходе, другую — в поезде. Папе это показалось утомительным, но девочки, для которых все было ново, сочли, что это замечательно. Они радовались своей каюте с узкими подвесными койками так, словно это был кукольный домик, а они — двое детей, играющих в нем. Устроиться на ночь в тесном купе вагона тоже казалось чудеснейшей на свете забавой. То, что раздражало взрослых, вызывало у девочек смех. Все было интересно — от телеграфных столбов, стоящих вдоль дороги, до лиц пассажиров. Им было весело наблюдать за незнакомыми людьми и придумывать о них разные истории — куда они едут и в каком родстве состоят. Другие пассажиры, в свою очередь, бросали любопытные взгляды на их счастливые лица, но Кейти и Кловер не обращали на это внимания или, вернее, даже не замечали этого. Они были слишком захвачены собственными впечатлениями, чтобы думать о себе или о впечатлении, которое они производили на других.
Был ранний утренний час третьего дня, когда поезд, пыхтя, с пронзительными гудками подошел к вокзалу Спрингфилда. Там было множество поездов, ожидавших отправки; стоял такой шум от свистков и фырканья паровозов, виднелись такие клубы дыма, что Кейти почти испугалась. Папа, который дремал, вскочил и велел девочкам поскорее собрать сумки и книжки, так как им предстояло сойти с поезда, позавтракать в гостинице и познакомиться с Лили Пейдж, которая должна была ехать в Хиллсовер вместе с ними.
— Ты думаешь, она уже здесь? — спросила Кейти, засовывая путеводитель в дорожный саквояж и со щелчком закрывая его.
— Да, мы встретим ее в гостинице. Она и ее отец должны были провести там ночь.
Гостиница была совсем рядом. Не прошло и пяти минут, как папа и девочки уже сидели за столом в красивом зале. Они заказывали завтрак, когда вошел мистер Пейдж в сопровождении своей дочери — хорошенькой девочки со светлыми волосами, тонкими, хотя довольно резкими, чертами лица и с той же изысканностью манер, какая была присуща ее матери. Ее дорожное платье было сшито просто, но отличалось тем изяществом, какое умеет придать самой простой вещи французский портной. Все остальные детали ее костюма — ботинки, шляпа, перчатки, воротничок, лента, завязанная на шее, — были столь великолепны, каждая в своем роде, что Кловер, переведя взгляд на свое собственное платье из серой шерсти, а затем на платье Кейти, вдруг почувствовала себя деревенской и бедной.