было настоящих сестер. На днях она на меня очень рассердилась, потому что я сказала ей, что не могу любитьеетаксильно, как тебя и Кейти, и она всю большую перемену со мной не разговаривала, но теперь мы помирились. Доррив нееужасно влюблен, так что я иногда не могу уговоритьеговойти в комнату, когда она к нам приходит.Онкраснеет, когда мы его дразним из-за нее. Но это большой секрет. Мы с Дорри каждый вечер играем в шахматы. Он почти всегда у меня выигрывает, если только папа не подойдет и мне не поможет. Фил тоже научился играть потому что он всегда хочет делать то же, что и мы. Дорри отдал ему ладью и слона, и коня, и четыре пешки, а потом выиграл в шесть ходов. Фил так рассердился, что мы не могли удержаться от смеха. Вчера вечером он спрятал своего короля под курточку, застегнул ее на все пуговицы и сказал : «Вот теперь ты уж никак не поставишь мне мат!»
Сиси вернулась домой. Она теперь взрослая — делает совсем другую прическу и носит длинные платья. Этой зимой она будет выезжать на вечера, и миссис Холл собирается устроить для нее вечер в четверг, на следующей неделе, с настоящими взрослыми гостями. У нее красивые новые платья — из белого муслина, из голубой кисеи, из розового шелка. Розовое шелковое, по-моему, самое красивое. Сиси такая добрая и разрешает мне рассматривать все ее вещи. У нее прелестная брошь, новый веер из слоновой кости и много всего другого. Я очень хотела бы быть взрослой. Это, должно быть, так приятно. Я хочу тебе что-то сказать, только не говори никому, кроме Кейти. Помнишь, Сиси раньше всегда говорила, что не будет кататься с молодыми джентльменами, а собирается сидеть дома и читать Библию бедным людям? Так вот, она говорила неправду, потому что уже три раза ездила в двуколке с Сильвестром Слэком. А когда я сказала, что она не должна этого делать, потому что это нарушение обещания, она только засмеялась и сказала, что я глупенькая маленькая девочка. Странно, правда?
Я хочу рассказать тебе, какую ужасную ошибку я недавно совершила. Мерайя Авери пригласила меня на чай, и папа разрешил мне пойти. Я не очень хотела идти, но не знала, как отказаться, и потому пошла. Ты же знаешь, какие они бедные и как тетя Иззи всегда говорила, что они «обидчивые», так что я подумала, что постараюсь посидеть подольше после чая, чтобы они не подумали, будто мне у них не понравилось. И я сидела и ждала, и ждала, и ждала, и мне так захотелось спать, что пришлось себя щипать, чтобы не уснуть. Наконец я решила, что уже наверняка около девяти часов, и попросила мистера Авери отвезти меня домой. И знаешь, когда мы добрались до нашего дома, былоуже четверть одиннадцатого и папа собирался ехать за мной. Дорри сказал, что, наверное, мне было очень хорошо в гостях, раз я так засиделась. Я три дня никому об этом не говорила; я знала, что они будут смеяться, и они действительно смеялись. Ведь смешно, правда? А у старой миссис Авери был такой же сонный вид, как у меня, и она все время потихоньку зевала в руку. Я сказала папе, что, если бы у меня были свои часы, я не дала бы таких промахов. Он засмеялся и сказал: «Посмотрим!» Как ты думаешь, это значит, что он собирается подарить мне часы?