— Черт, мне хочется познакомиться с этим парнем… — пошутил Чейни.
— Возможно, это и можно как то сделать — не поняла шутки Райт.
— Хорошо. Несколько вопросов. Первый — насколько опасно новое советское руководство?
— То есть? — снова не поняла, Райт.
— Что от них ждать? Могут ли они, к примеру, запустить на нас ракеты, если им чего-то не понравится? Каков их порог реагирования?
Райт задумалась.
— Конечно, все возможно, сэр — наконец сказала она — но я бы не стала собирать чемодан и идти в бомбоубежище. Они что-то готовят, это несомненно. Но они же не оккупировали Пакистан, хоть и могли. Они даже уменьшили численность войск в Афганистане, разве я не права?
— После того, как бросили атомную бомбу! — резко сказал Вебер.
Чейни поднял руку, требуя тишины.
— Их можно запугать?
— Не знаю. Скорее всего — нет.
— Купить?
— Наверняка нет, хотя точно сказать сложно. Горбачев был психологически слабым. Эти сильнее. Соломенцев старше и опытнее, Громыко тоже — тем более, что он был министром иностранных дел и привык противостоять нам. Алиев… ему уверенности придает то, что он имеет поддержку в спецслужбах. И вероятно то, что это он убил Горбачева и еще многих. Ему терять нечего.
— Что они будут делать, если мы продвинемся в Пакистане? Смогут нанести удар в ответ?
— Вероятно, да.
— А в другом месте.
— Наверняка, смогут.
— А применить ядерное оружие?
— Как вариант. Но это, наверное, лучше скажут военные аналитики.
— Да… ты права, Конди… извини нас…
Мисс Райт встала, одернула блузку.
— Мавр сделал свое дело, мавр может уйти…
— Я очень благодарен. Водитель отвезет тебя. До встречи…
Когда за мисс Райт — единственным гражданским и без допуска к совершенно секретной информации закрылась дверь — присутствующие подобрались как гончие перед прыжком.
— Теперь конкретно. Вы специалист по Афганистану, майор?
— Так точно.
— Что там происходит? Если можно — кратко.
— Советам удалось расколоть движение сопротивления, сэр — но при этом от них откололась часть коммунистов. Они решили делать ставку на агрессивный национализм и на национальные меньшинства. Глава государства там теперь Ахмад Шах Масуд, самый удачливый полевой командир этой войны. Русские несколько раз пытались его убить — но теперь эти планы отложены в долгий ящик. Вместе с этим русские — по непроверенным данным — сократили интенсивность коммунистической пропаганды и даже заявляют о том, что равенство трудящихся людей — угодно Аллаху.
— Они это заявляют? — резко перебил Негропонте.
Из всех из них — только он один, бывший посол в Никарагуа, понял смертельную опасность этого. Он жил в Латинской Америке, отлично знал ее — и прекрасно представлял себе, какой причудливый гибрид может получиться из христианства и коммунизма. Русские подлинные дураки, что не используют это — если бы использовали, им пришлось бы сдерживать красных в лучшем случае на мексиканских границах. Проповедь равенства, помощи бедным… извлечь можно очень многое. Чем беднее страна — тем более вызывающе ведет себя олигархия. Это и Перу и Сальвадор и Никарагуа. Если русские придумали это в Афганистане — совместить религию и свои ценности — то у них серьезные проблемы. На всем Ближнем Востоке ситуация и равенством еще похлеще, чем в Латинской Америке. И если русские объединят ислам, в который всем там верят и свои ценности — весь Восток мгновенно превратится в огромную пороховую бочку.