— Благодарю.
— Присаживайтесь.
Не спрашиваясь, полковник Пик разлил кофе по большим, керамическим кружкам.
— Немного заплесневели на ракетной базе, а Эндрю.
То, что полковник Пик назвал его по имени — означало, что можно держаться вне официальных рамок. Но это не значило, что можно расслабиться — подполковник был уверен в том, что их встречу пишут.
— Дяде Сэму пришло в голову, что на передовой мне делать нечего.
— А сам как считаешь?
Подполковник отхлебнул кофе.
— Я считаю, что за период работы на ракетной базе я дважды получал воинское звание вне очереди. На передовой есть больше шансов его потерять.
— Вместе со своей задницей.
— Есть и такая вероятность.
— Так тебя начали интересовать звания? Никогда бы не подумал.
— Люди меняются. Страна тоже.
Полковник Пик понял, что соперник ему попался неприятный. Жесткий, тяжелый, самое главное — циничный.
— Ты писал рапорты.
— Да.
— Ты понимаешь, что тогда в Бейруте накосячил и сильно?
— Да.
Полковник видел — ни хрена он не понимает. Просто говорит то, что должен говорить.
— Тебя загнали на военную базу, на режимный объект из-за неуправляемости. Мы должны быть уверены в том, что ты не пойдешь все крушить, как только мы примем тебя обратно в команду.
— Моего слова будет достаточно, сэр…
— Мне этот парень не нравится — сказал министр, наблюдая за разговором. Картинка теперь была выведена с кабинета полковника Пика, звук на динамики селектора, он звучал гулко и чуть искаженно — этот парень и в самом деле неуправляем.
— Он одиночка — сказал сидящий рядом посол Негропонте.
— Он хуже, чем одиночка. Он считает, что только один он прав, а все остальные — нет. Этим он опасен.
— Дик, а что ему было делать? — спросил Негропонте, который хлебнул лиха в Латинской Америке и став от этого правым радикалом — ты вообще представляешь, где он служил и что был вынужден делать? Сначала мы отправили его во Вьетнам, при этом не обеспечили победоносным командованием, в то же время наложили кучу запретов. То нельзя и это нельзя — а тот же Вьетконг на Женевскую конвенцию с…ь хотел. Потом мы забросили его в Бейрут, где в это время шла долбанная гражданская война: его и пару тысяч пехотинцев, которые должны были разнимать озверевших от крови волков. И каким он должен быть стать, по-твоему?
— Писником — пошутил министр, стараясь немного сбросить напряжение.
— Если только — не принял шутку Негропонте — но тебе не кажется, Дик, что у нас и так много этого дерьма? А вот таких как Корти — не хватает.
— Насколько хорошо вы владеете арабским, подполковник?
— За своего в разговоре, конечно не примут… точнее не во всех местах примут. Но в Ливане продержусь какое-то время.